— Здравствуйте! Принимаете незваного гостя?
— Здравствуйте. Заходите, будь ласка.
— А я вас знаю, — сказал Васько, протягивая руку. — Вы Мостовой. Вы у нас ночевали.
— Полная информация, — улыбнулся Мостовой. — А вы, наверное, Галя. Платонова сестра?
— Да…
— А где Платон?
— Поехал в Винницу… Завтра должен вернуться.
— В Винницу? Это хорошо.
— Он к Наталке поехал, — уточнил Васько. — К той, что на карточке.
— Видел. А вы куда, Галя, собираетесь?
— В Косополье…
— Так я вас подвезу.
— Спасибо.
— А ты, Вася, — сказал Мостовой, выходя из хаты, — как приедет Платон, передай, чтобы позвонил мне.
Гале неудобно было, что секретарь райкома несет к машине ее мешочек с картошкой, и она хотела забрать его, но Мостовой не дал. Он открыл перед ней дверцу газика и сам сел за руль.
Возле конторы колхоза Мостовой увидел Коляду и затормозил.
— Как поживаете, Семен Федорович?
— На посту. — Коляда подбежал к машине и поздоровался с Мостовым и Галей за руку. — Это вы что, на прогулку собрались?
— Был в Яворовке и заехал по дороге. Гайворона хотел увидеть.
— Так, так, — усмехался Коляда, посматривая на Галину. — Воскресенье, одним словом… Может, ко мне заглянули бы?
— Благодарю, со вчерашнего дня не был дома…
— Не знаю, доберетесь ли быстро с такой дивчиной, — сказал Коляда и испуганно осекся.
— Это уже наша забота, Семен Федорович. До свидания!
Коляда ругал себя за неуместную шутку.
…Сапоги Васька лежали на печке — сохли… Если б не эта беда, то можно было бы нацепить один конек и помчаться по улице. А так жди, пока высохнут. Но вообще-то если ты один в хате, можно найти чем развлечься.
Чтобы совесть была совершенно чиста, Васько дважды продекламировал на память «Мне тринадцатый минуло…», потому что завтра учительница могла спросить, а потом уж стал перебирать все варианты доступных развлечений. Можно подбрасывать к самому потолку и ловить подушки, можно нарисовать на дверях круг и целиться в него мячом, можно поставить поперек хаты лавку и, разгоняясь из сеней, прыгать через нее.
Первые свои два замысла Васько осуществил с успехом. Теперь очередь за третьим. Лавка — посреди хаты, двери в сени открыты. Васько разбежался от самой лестницы — и р-раз! Высота взята. А что, если поставить на лавку еще стульчик? Опять разбежался и, споткнувшись о порог, загремел на пол… Что же делать? Сапоги еще не высохли. И вдруг пришла счастливая мысль.
Васько достал из шкафа Платонову гимнастерку и синие галифе. Брюки падали, но веревочка надежно закрепила их где-то под мышками. Гимнастерка большая, но рукава можно засучить. А воротник? Это тоже просто: берется иголка и воротник сшивается. Теперь надо подпоясаться старым отцовским брезентовым ремнем — и все. Сапоги можно надеть и мокрые.
Осмотрев себя в зеркало, Васько остался доволен. Правда, галифе висели, как на колу, и гимнастерка по колени, но вид солдатский. Затем снял с вешалки шинель, примерил ее и категорически отказался: шинель висела до пят…
Пришлось Ваську надеть свое пальтишко. Прекрасно! Ведь его не обязательно застегивать, и тогда будут видны и галифе и гимнастерка. Шапка Платона несколько великовата, но ничего. Теперь надо вырезать из картона звездочку. Васько внес из сеней коробку со своими сокровищами. Тут и винтики, и колесики от старых часов, и три петушка… О них он совсем забыл. Самого крупного надо разрисовать и где-нибудь прибить… А что, если его подарить… дядьке Поликарпу? Денег за дрова он не взял, так хоть петушка ему отнесет Васько.
Но радость его быстро прошла: не было красок. Только чуть-чуть осталось черной, а Васько не хотел дарить черного петуха. Где добыть красок? Есть выход: он пойдет и попросит у дядьки Ивана Лисняка, тот не откажет.
Васько вырезал и пришил на шапку звездочку, взял петушка и четким солдатским шагом вышел на улицу…
Иван Лисняк жил возле Русавки, но Васько повернул к школе. Там, на горе, наверное, много хлопцев.
Появление бравого солдата вызвало у хлопчиков большой восторг и зависть. Васька заставили снять пальтишко и пройтись в полной форме. Ощупали галифе, гимнастерку. Хорошо Ваську! Матери нет — сирота, — что хочешь, то и делай. Ему предлагают самые лучшие лыжи и сани — спускайся сколько пожелаешь.
С таким же удивлением и восторгом приветствовали Васька в хате Лисняков. Иван Иванович вытянулся перед ним, а тетка Катря даже задохнулась от смеха: