Традиционно владелец земельного участка считался полноправным гражданином полиса, что обуславливало устойчивое социальное положение в обществе, экономическую независимость. «В гражданской общине существовала своя система ценностей. Сам полис сограждан был высшей ценностью. Противопоставление личности обществу, индивида коллективу не могло иметь места, ибо только благо и процветание целого обеспечивало благо и процветание каждого, — вслед за выдающимися греческими философами Платоном и Аристотелем считает Г.А. Кошеленко. — Земледелие рассматривалось как наиболее достойное гражданина занятие, иные занятия осуждались, осуждалось и стремление к богатству выше уровня, необходимого для нормального существования членов ойкоса. Гражданская община стремилась регулировать уровень благосостояния граждан, не допуская чрезмерного расслоения, угрожающего гомогенности гражданского коллектива. В системе ценностей, созданной гражданским коллективом, важное место занимали традиционность, стремление сохранить все отношения в неизменном состоянии».
Такие черты и особенности полисной организации наблюдаются в архаическое время и на Боспоре. Однако, если в последующем они во многом сохраняются в других греческих полисах на Понте Эвксинском, например, в Истрии, Аполлонии Понтийской, Ольвии, Херсонесе Таврическом, то на Боспоре в силу различных причин и обстоятельств принесенные из метрополии главные полисные традиции во многом нарушаются. Боспор в этом отношении представляет собой уникальное явление истории античного мира. Однако причина этого заключалась не в особом характере гражданских общин, а в появлении сильных политических личностей, стремившихся к единоличной власти в окружении воинственных варваров и стремлении выжить перед их угрозой. Впоследствии это получило совершенно иное непредсказуемое развитие, чуждое менталитету греков VI-V вв. до н. э.
Первые шаги на пути к созданию Боспорской державы
Людям различным разная плата за труд бывает сладкой.
Пастырь овец, землепашец, тот, кто птиц уловляет,
Тот, кого кормят моря — думают все об одном:
Как голод им утолить. Но для тех,
Кто на играх или в бою добивается славы, тому наградой
Высшей будет, если имя его на устах сограждан
Своих и чужих.
Начало скифской угрозы
Еще не завершилось окончательное покорение Ионии, как персидский царь Дарий I Гистасп, собрав огромное войско, при помощи милетских кораблей приблизительно между 519 и 512 гг. до н. э. летом двинулся на завоевание Скифии. Точная датировка его похода до сих пор не установлена. Кроме того, и относительно скифо-персидской войны существуют две противоположные точки зрения. Одни ученые, восприняв рассказ Геродота во всех деталях, как реальное событие, считают, что персы, преследуя кочевников, прошли степи нынешней Украины и преодолели все водные бассейны вплоть до Дона. Другие, наоборот, полагаются в основном на сведения Страбона о том, что этот поход завершился печально, в так называемой гетской пустыне между Дунаем и Днестром.
Так оно, скорее всего, и было. Косвенным свидетельством столь неудачного и непродолжительного похода персов может быть и то, что заселившие к этому времени все побережье греки, бежавшие от них же из Ионии, совершенно не пострадали, хотя, естественно, и претерпели немалый страх. В итоге они все-таки избежали персидского вторжения и разорения на новых местах обитания. Поскольку боспорские греки находились на самом большом отдалении, они, следует думать, оставались наименее обеспокоенными походом Дария.
Тот факт, что они беспрепятственно заселили в VI — начале V в. до н. э. обширные прибрежные территории в Восточном Крыму и на Тамани, указывает, что в этом регионе не было какого-либо оседлого или постоянно проживавшего здесь населения. Отдельные племенные объединения скифов в архаическое время размещались, с одной стороны, в степях Прикубанья и Северного Кавказа, а с другой, в Добрудже и Подунавье. Ни в одной из областей милетско-понтийской колонизации не зафиксированы военные захваты земли эллинами. Синдские земледельцы и скотоводы не препятствовали появившимся внезапно эллинам, будучи заинтересованными в их соседстве. Тем более, что пришлые переселенцы вначале не вмешивались в их внутренние дела, стараясь наладить с ними торговые и добрососедские отношения. Первоначально на всех поселениях отсутствовали какие-либо оборонительные сооружения. Создается впечатление, что переселенцы чувствовали себя здесь в безопасности.