Она опустила голову.
— Моя мать! — вспомнила она. Затем она опять выпрямилась: — Она пожертвовала моим отцом для той силы, которая ею овладела, она готова пожертвовать этой силе и мною… Я готова, веди меня, любовь будет освещать наш путь!..
Он обнял ее и горячо прижал к своей груди. Еще раз вернулся он к воде и сорвал красный цветок лотоса.
— Этот цветок, — вымолвил он, — должен нам сопутствовать, он приветствовал своим ароматом зарю нашей любви, он будет нам символом надежды и храбрости.
Оба поспешили по аллее, пока не достигли стены, отделявшей парк от большого открытого поля.
Капитан поднял Маргариту на первую ступеньку шелковой веревочной лестницы, переброшенной через стену. Большая площадь, заросшая низкой травой, была пустынна. Три лошади стояли уже готовыми, слуга-индус ожидал их.
Капитан подсадил Маргариту на лошадь, сам же и слуга сели верхом на двух других лошадей.
Тихо, чтобы не возбудить подозрения встречных, проехали они по площади и по улицам к пригороду. Теперь только Маргарита заметила, что капитан одет в серый костюм, какие носят туземцы окрестностей, и на голове у него индусская повязка, точно так же был одет и слуга. У обоих лежали кинжалы за поясом и пистолеты в кобурах.
Когда они проехали последние дома пригорода, не встретив ни души, капитан щелкнул языком.
Благородные скакуны подхватили и быстрее стрелы помчались к югу по дороге; ударов копыт никто не слышал, только фырканье лошадей сливалось с ночным ветром, шумевшим в листьях придорожных кустов.
IV
На другой день с восходом солнца жизнь в губернаторском дворце началась с обычным оживлением.
Гастингс раньше обыкновенного прошел в свой рабочий кабинет, чтобы перед отъездом капитана в Лондон вручить ему нужные бумаги. В канцелярии губернатора шла спешная работа; служащие заканчивали писать некоторые доклады, сам же губернатор составлял для капитана инструкции и рекомендательные письма. Отправляя капитана в Лондон, он одновременно преследовал две цели: во-первых, он надеялся, что время и новые впечатления вытеснят из сердца капитана образ Маргариты и что таким путем их взаимные отношения незаметно прекратятся; а во-вторых, что его доклады и объяснение капитана раз и навсегда прекратят интриги его врагов в Лондоне. Тогда никто уже не помешает ему в достижении намеченной им высокой цели.
За работой он совершенно забыл все заботы последних дней. Он не сомневался, что капитан не только хорошо усвоит его инструкции, но и сумеет их применить на деле, а где нужно, и дополнить их. Ему казалось невероятным, чтобы человека с таким умом и силой воли не захватила вполне и не удовлетворила та новая деятельность, к которой он его призвал. Здесь, в семейном кругу, капитан мог поддаться мальчишескому любовному увлечению. В кругах же большого лондонского света бывший пария забудет о прошлом…
Лорд Торнтон также встал раньше обыкновенного и писал подробный доклад своему дяде лорду Генри Дундасу, председателю учрежденной нижней палатой индийского комитета. Писал он доклад под впечатлением вчерашнего дня, когда Гастингс обещал ему руку Маргариты. Лорд не сомневался, что человек, покоривший всю Индию, не подчинявшийся директорам компании в парламенте и даже английским министрам, сумеет в собственном доме добиться всего, чего он захочет. Обманутый внезапно пробудившейся у Маргариты способностью притворяться, лорд пришел к убеждению, что если в сердце ее и проснулось какое-то чувство, то капитан все же не опасный соперник, тем более что он сегодня же должен уехать в Лондон.
Под впечатлением последнего вечера писал он свой доклад, и все представлялось ему в новом свете. В Индию он прибыл с предвзятым мнением, будто Гастингс кровожадный и корыстный деспот, доводящий своим жестоким произволом князей и народ Индии до полного отчаяния. Теперь же, помимо личных желаний, привлекавших его к Гастингсу и заставлявших искать его дружбы, он убедился в том, что управление Индией отлично организовано, что главной заботой Гастингса является упрочение власти англичан и установление ее незыблемости в будущем. Он видел, что Гастингс — удивительно образованный человек, думающий лишь об укреплении господства своего отечества. Личное честолюбие Гастингса диктовало ему неразрывно связать свое имя с одним из прекраснейших своих завоеваний для Англии, обеспечивающих ей в будущем всемирное значение. В итоге он подчеркнул, что только такой человек, как Гастингс, может удержать и упрочить английское правительство в Индии.