Молодой маркиз Хотборн принадлежал к личным друзьям принца Уэльского, хотя в политических воззрениях был ярым поклонником Питта. Никто не мог его осудить за его отношение к наследнику престола, ведь они вместе охотились и ездили верхом, а он считал полезным иметь своего человека и в настоящем, и в будущем.
После возвращения из Индии и беседы с лордом Дундасом он признал себя решительным другом Гастингса, а по его возвращении тем более. Как и Питт, он открыто стал на сторону бывшего губернатора. Казалось естественным, что в тот день, когда поражение Бурке открывало Гастингсу блестящее будущее, он появился у своего друга и бывшего своего гостеприимного хозяина в Индии с пожеланиями счастья; теперь нечего было бояться неблагоприятного оборота дела.
— Дорогой мой друг! — Гастингс с чувством пожимал руку маркиза. — Я хочу вместе с сожалением об утрате вашего батюшки выразить мои самые искренние пожелания счастья в новой блестящей карьере, которая вам открывается, и я надеюсь, мы будем вместе с вами работать на славу нашего отечества. Вот еще одно доказательство, что часто счастье в жизни происходит от несчастья. Через вашу женитьбу вы еще больше слились с тем кругом, к которому вы принадлежите и по имени, и по рождению. Другая жена могла бы послужить вам помехой, а меня, может быть, упрекнули бы в том, что я в вашем браке искал себе поддержки…
Маркиз побледнел. Напоминание о неудачном сватовстве оскорбило его и пробудило вновь его ненависть, которая, собственно, и не затихла еще. Гастингс ничего не заметил, он выглядел вполне счастливым, предвкушая исполнение своих честолюбивых надежд, открывавших ему новое поле деятельности, и рассчитывал, как и раньше, побеждать и господствовать. Он не заметил, обращаясь к другим гостям, мрачного и угрожающего взгляда, брошенного на него маркизом.
Вскоре мысли маркиза приняли определенное направление, насмешливая улыбка заиграла у него на устах, и он подошел к Гастингсу.
— Я думаю, мой уважаемый друг, — он отвел Гастингса немного в сторону, — что могу высказать желание оказать вам услугу теперь же. Наше будущее зависит от здоровья короля, подвергшегося уже нескольким припадкам. Кто стремится к великому и кто может создавать это великое, тот не должен подвергать себя опасности, и, мне кажется, вам было бы полезно повидать принца Уэльского, который, без сомнения, будет рад познакомиться с таким человеком, как вы.
Глаза Гастингса сверкнули.
— Я, — испытующе поглядел он на маркиза, — просил после моего приема у короля аудиенции у его королевского высочества, но пока не последовало никакого ответа.
— Принц, — проговорил маркиз, — как обыкновенно бывает у наследников престола, до известной степени покровительствует оппозиции. Фокс — приятный собеседник в его доме и оказал ему большие услуги. Принц не захочет торжественно принимать человека, который часто говорит, что он друг Питта. Может быть, ему приятнее будет приватное знакомство с вами, не возбуждающее общего внимания.
— Но как такая встреча может произойти? — спросил Гастингс.
— Очень просто, — ответил маркиз. — Его королевское высочество иногда оказывает честь обедать у меня. Если бы вы встретили его у меня в доме, то даже друзья принца не истолковывали бы такой факт дурно.
— И вы пошли бы на это, вы, который все же принадлежите к партии Питта? — спросил Гастингс.
— На что я пойду? — гордо возразил маркиз. — Разве мое положение зависит от Питта? Он должен благодарить меня, ведь я только усиливаю его партию.
— Я вам буду благодарен, маркиз, если вы мне дадите возможность завести столь лестное и интересное знакомство.
— Решено, — заверил лорд. — Через несколько дней я позволю себе послать вам приглашение.
И опять Гастингс не заметил насмешливого, торжествующего взгляда маркиза, который еще раз обошел зал и незаметно исчез.
Его карета поехала к дому министра на Даунинг-стрит. Доверенный слуга Питта знал, что министр, несмотря на свою замкнутость, всегда был доступен для тех, кто имел сильное влияние в парламенте. Поэтому он провел маркиза сейчас же в кабинет своего барина.
Когда маркиз вновь садился в карету, на губах его играла та же насмешливая улыбка, и он тихо прошептал:
— Он употребил меня для своей победы и затем коварно обманул; теперь же пусть почувствует, что я могу послужить его падению!
Через несколько дней Гастингс получил от маркиза Хотборна приглашение к обеду. Лакей, принесший приглашение, заявил, что сэр Уоррен встретит у них совсем маленькое собрание друзей, потому что маркиз еще в трауре. Гастингс принял приглашение, сделанное в дружеском тоне, видимо, совсем равнодушно и даже ничего о нем не сказал. Он просидел несколько часов один в своей комнате, а вечером поехал к Хотборну.