— Здорово же наши люди досаждают фашистам, если они прибегают к таким провокациям, — заметил отец.
Зигмунд информировал нас и о других преступлениях полицейских.
— В Межиричском лесу я увидел почти донага раздетых мужчин. Ну, думаю, сумасшедшие. Когда разговорился, оказалось, то были евреи, бежавшие из лагеря. Беглецов схватили вооружённые бандиты. Под общее гигиканье раздели несчастных, забрали обувь, одежду. Главарь бахвалился: «Мы строим такую власть, какая была в Польше, но с той разницей, что тогда хозяйничали поляки, а теперь хозяйничать будем мы, украинцы».
Один из беглецов осмелился возразить, что те, кто стремится к власти, грабежами не занимаются. «Ах ты, проклятая тварь!» — заорал бандит и ударил его в переносицу так, что бедняга упал и залился кровью. Вот такой «почерк» у бульбашей!
…Тамаре Янчук удалось установить явку атамана. Он дважды заходил на хутор к Сергею.
При встрече с Сергеем я спросил у него:
— Когда ждёшь атамана в гости?
Сергей не ожидал такого вопроса и смутился.
— С такими не вожусь…
Я понял, что Сергей связан с бульбашами. Этот неграмотный человек поддался обману атамана, был им запуган и боялся сказать правду.
Установилась тёплая погода. На полянке мы сушили одежду, обсуждали дальнейший план действий.
— Необходимо создать сильный отряд, — предложил отец. — Иначе погибнем. Гестаповцы прибегают к провокациям. Медлить нельзя. Я пойду в разведку в Рясники и Гораньград, узнаю обстановку, — безапелляционно объявил он, — а вы добывайте оружие и боеприпасы.
Солнце клонилось к закату. Мы проводили отца за предел Пустомытовской зоны и, простившись, долго смотрели ему вслед.
ТАЙНОЕ ПОДЗЕМЕЛЬЕ
Тайное подземелье строили в Свирках. Так назывался небольшой молодой ельник. Свирки избрали потому, что в ближайших хуторах жили наши связные — Янчук, Галинский, Гальчуки. Строительные материалы и необходимый инструмент — топоры, лопаты, молотки, гвозди — хранили в дубовой роще.
Работали по двое. Двое других с оружием в руках выдвигались к самой опушке Свирок на фланги и вели наблюдение за просекой.
Пришлось выкапывать с корнями молодые деревья для будущей маскировки. Мы работали так старательно, что ночью у нас ныли руки и ноги. И вот встала задача: куда девать выбрасываемый из ямы грунт? Относить его подальше было рискованно: нас могли заметить. Выручила смекалка Ростислава. По его совету в ближайшей впадине сняли дёрн, засыпали её грунтом, утрамбовали и сверху уложили дёрн. Замаскировали опавшими листьями и шишками.
Вскоре яма, глубиной в три метра, была готова. Ночью принесли сюда строительный материал. Начался самый ответственный период стройки. Балки и доски надо было подогнать по размерам, а вокруг, как на зло, стояла звенящая тишина, и каждый удар топора отдавался эхом.
Во время работы с поста донёсся условный сигнал. Мы с Володей взяли оружие и побежали к Жоржу, который следил за местностью, укрывшись на опушке ельника. Просекой двигалась вооружённая группа.
Затаив дыхание, мы припали к земле.
К нам подполз Ростислав.
— Сколько их, Жорж?
— Чертова дюжина наберётся.
«Возможно, нас заметили и донесли карателям?» — учащённо билось сердце.
Треск веток всё усиливался. И вот в четырёх-пяти метрах от нас прошмыгнули двое полицейских. Ещё… Ещё… Считаю их молча. Пятнадцать… А нас четверо.
В минуту опасности мы невольно обратились мысленно к отцу. С ним бы чувствовали себя увереннее, смелее.
Полицейские, подобно ищейкам, рыскали по лесу, Но судьба была снисходительна к нам.
Во второй половине дня Жорж пошёл к тайнику. В дупле дуба он нашёл записку, в которой Казимир сообщал, что утром в Буду прибыли полицейские, вооружённые винтовками и пулемётом. Они встретились с Косолапым, затем вместе с ним прошли мимо дома Янчука в направлении Жерновки. Только прочитали записку, как возле Буды разразилась перестрелка. Захлёбывались пулемёты, рвались гранаты.