Миллионер, в просторную каюту которого, установленную на палубе, проникает свет звезд, покоится на мягком ложе. Для него в песнях волн явственно звучит: «Деньги! Могущество! Деньги! Могущество! Деньги! Могущество!»
Капитан на мостике слышит, как волны поют: «Будь внимателен, — богатейший человек богатейшей страны едет на твоем судне. Напряги глаз и разум, чтобы с ним не случилось чего-либо».
Измученные кочегары, задыхаясь от жары и обливаясь потом, едва передвигаются по раскаленной клетке, и для них в песне волн звучит иное: «Прохлада! Чудная прохлада! Отдых!»
Не спит и сотня здоровых смелых людей во чреве бурого парохода. Они глядят в темную морскую даль, в надежде различить землю. И сердца их поют вместе с шаловливыми волнами: «Мы — борцы, мы несем спасение! Мы судьи, мы вынесем приговор! Мы рабы, мы несем братьям свободу!»
Во мраке ночи плывут суда, унося в синее море преступление, жажду наживы, хищнический эгоизм, раболепство, бешеную ненависть и светлое освобождение.
Давид Блэк проводил бессонные ночи. Как только воцарялась над островом тишина и гасли в хижинах огни, он, не зная покоя, начинал бродить по поселку, просиживая по несколько часов то в одной, то в другой хижине. Часто добирался он и до каменоломни. Тут шла опасная работа. Билль Сно, старый член рабочей партии, возился в одной из пещер с тиглями и горшками, а Моисей доставлял сюда старые банки из-под консервов.
Почти все вечера, за очень редкими исключениями, Давид Блэк проводил на белой вилле. Лэй и Беннет полюбили его с тех пор, как он спас их от смертельной болезни; с другой стороны, ни одна бесприданница- невеста не прилагала стольких стараний, чтобы покорить сердце молодого миллионера, сколько Давид Блэк — чтобы расположить к себе этих двух людей.
— Завтра приезжает старик, — объявил Лэй однажды вечером, когда они втроем сидели за карточным столом, — и транспорт в двести человек. На этот раз агент выловил славную добычу.
— Что с вами доктор, — спросил Беннет, — как вы побледнели? Неужели у вас такая скверная карта?
Блэк улыбнулся:
— Лучше, чем у вас!
Он бросил карты на стол и спрятал деньги в карман.
— Вы отличный игрок, — заметил Лэй. — Самый опытный глаз не заметил бы, что у вас четыре короля.
— Да, я знаю, что я хороший игрок, — ответил Давид Блэк. — Я не раз уже слыхал это!
Он засмеялся, и серые глаза его с каким-то странным выражением взглянули на собеседника.
Лихорадочное волнение не оставляло всю эту ночь и весь следующий день обитателей острова. Суда должны прибыть вечером; будут ли на борту друзья? Настал ли день освобождения и мести?
Блэк снова вздрогнул, взглянув на лица сидевших с ним рядом людей.
— Они заплатят своей кровью, — подумал он, и вдруг ему стало жаль всей этой красоты, роскошной тишины этого острова. Он уже видел, как разыграется здесь бешеный бой: раны, кровь, огонь пожаров! Чтобы закалить себя и отделаться от нерешительности, он направился после обеда на другой остров и долго смотрел на человеческие тени с серыми лицами и безжизненными глазами, призраками бродившими там. Когда он, возвращаясь, проходил через подъемный мост, лицо его было твердо, как камень, и серые глаза горели решимостью.
«Они должны заплатить за это кровью, — думал он теперь. — Такие преступления не должны повторяться».
Когда он пришел домой и вошел в свою рабочую комнату, с дивана поднялся отдыхавший на нем Билль Сно.
— Брайан?
— Да!
— Все готово! Теперь нельзя терять времени. Ларри говорит, что обыкновенно уже на следующее утро судно уходит. Ты должен во что бы то ни стало удержать на вилле Лэя, Беннета и Брайта. От Ларри я узнал, что старика охраняет значительный отряд вооруженных людей; с остальными мы легко справимся.
— Разве он не высаживает своих людей с яхты?
— Нет! На берег никто не смеет сходить, даже капитан. Ты, значит, берешь на себя эту задачу, Брайан?..
Блэк состроил гримасу:
— Билли, ведь я хочу тоже принимать участие в бою!
— То, что ты хочешь, меня ни в малейшей степени не интересует, — заявил старый дисциплинированный член рабочей партии. — Ты останешься на белой вилле и будешь караулить этих трех человек.
— А не могла бы Марипоза взять на себя эту задачу? — спросил Блэк.
Билль Сно рассмеялся.
— Ты, очевидно, плохо знаешь старика Брайта. Официально он ничего не знает о «зеленом доме». Он слывет добродетельным человеком. Непримиримый враг проституции. Помимо того, весьма возможно, что тебе придется держать всех трех в повиновении при помощи револьвера, а этого нам нельзя требовать от Марипозы.