– А что потом?
– Потом он быстро ушел, а я принесла книгу домой. Ты знаешь, мне недели хватило, чтобы получить визу в Норвегию, купить билет на самолет, и сегодня утром я была уже в аэропорту Осло. Села в первое попавшееся такси. Такая яркая машина – оранжевая с зеленой крышей. А шофер сказал, что знает, куда меня везти. Мне стало немного страшно, откуда он может знать… Но я подумала, что, возможно, тот сотрудник книгохранилища мне помогает. Что здесь сложного? Позвонил знакомому таксисту в Осло, описал мою внешность и адрес сообщил. Сказал же он, – ничему не удивляйся.
– А потом-то что было, как ты этот дом нашла?
–На такси доехала до поворота на деревню Тиммерхавн, а там на обочине меня ждала вот эта собака и два ее щенка. Они и привели меня к озеру, – Забэл ласково потрепала по шее Айку, которая уже давно сидела, положив голову ей на колени и не сводя глаз с ее рук. Оба щенка Айки кувыркались у ног Забэл, тихо переругиваясь между собой.
– И вот я здесь, и мы с тобой пьем чай, а у меня еще остались растения в мешке, которые собирала по дороге в лесу и не успела разобрать. Вот этим я сейчас и займусь, –закончила Забэл и поднялась из-за стола.
Пока женщины тихо беседовали, боевой кот Берсерк развалился на широкой тахте, покрытой шкурой оленя, и лениво щурил желтые глаза, поворачивая полумесяцы зрачков то в сторону Хильды, то в сторону Забэл.
Он время от времени спрыгивал на пол, в очередной раз похозяйски обнюхивал свою кошку с котятами и пытался хриплым голосом прекратить эту совершенно бессмысленную, с его точки зрения, болтовню. Он даже пошел на недостойную патриарха хитрость, попытавшись жалобно мяукнуть, но это вызывало только веселый смех Хильды и понимающую улыбку Забэл.
Целью Берсерка было привлечь внимание Забэл к своей незаурядной личности и заманить ее в постель. Что ему и удалось через некоторое время. Так он сам, по крайней мере, думал.
Наконец чай был допит, чашки вымыты, травы и коренья собраны в пучки и развешаны вдоль глухой стены комнаты, и женщины улеглись на большой тахте, где места хватило бы еще на четверых.
Берсерк пристроился между ними, бесцеремонно пройдясь по их ногам, громко и хрипло заурчал и недовольно высказался: «Долго же вы болтали, у меня опять заболела шея. Давай, не ленись, лечи меня. Ты ведь для этого сюда и пришла, я-то знаю…»
Хильда расхохоталась, а Забэл осторожно нащупала рубец на мощной шее старого бойца и собрала в ладони золотой шар.
Стало тихо и запахло оранжевыми раскаленными горами и выжженными солнцем травами страны огня Муспельхейм. А еще зеленое свечение разлилось от пальцев Забэл и заполнило комнату.
Так боевой кот Берсерк провел ночь в одной постели с двумя женщинами, может быть, впервые в своей жизни. Справедливости ради надо отметить, что большую часть ночи он лежал под рукой Забэл, недвусмысленно требуя продолжения сеанса целительного массажа. Иногда это ему удавалось.
Глава 16
Фру Йотта Свамменхевен показывает свою великую мощь
«Вовремя», то есть именно то время, когда встречаются и удовлетворяют друг друга возможности и желания, всегда наступает только тогда, когда человек готов к этому. И тогда что-то происходит. Хорошее или плохое, но происходит. То есть жизнь идет вперед. И можно сказать, что всё, что с нами происходит, – всегда вовремя. Потому что если есть возможности, но нет желания, или нет возможности, а желаний хоть отбавляй, то всё равно не происходит ничего. Так говорят мудрые знающие люди.
Вечером следующего дня на берегу озера Эль-явр, возле пылающего открытого очага собрались те, кого смеющаяся Судьба привела в это мистическое место. Неизвестно, в каком времени, то ли тысячу лет тому назад, то ли в нашем двадцать первом веке. То ли в мире прорицательницы вёльвы Йотты-хромоножки, знающей прошлое и будущее, то ли в тихом уголке современной Норвегии, вдали от туристических маршрутов. Одним словом, в зоне Проникновения Миров, или зоне Фронтира, по терминологии Артура Вильфранда, профессора и Смотрителя.
Большие камни вокруг огня были накрыты оленьими шкурами, сидеть на них было удобно. Забэл и Хильда приготовили каждому свой чай и разлили в большие деревянные кружки. Айка лежала рядом с Оле Мортенлином, ее щенки спали, один на коленях у Забэл, другой – у Хильды.
Фру Йотта Свамменхевен молча курила свою изящную трубку, и Берсерк, который время от времени обходил по периметру этот маленький мир огня, старался держаться от нее подальше.
На шкипера Оле он только скосил свои полулунные зрачки и беззвучно разинул зубастую пасть. Выгнул дугой спину, но бесстрашно прошел в шаге от него. Мол, не думай, что одержал победу.
А Оле Мортенлин рассказывал историю про своего деда, который в Стамбуле спас женщину-армянку от насильника турка, а брат этой женщины отблагодарил его и подарил свой рабочий инструмент – он был резчиком. Вырезал узоры на хачкарах. Хачкар – крестовый камень. Так называются памятные стелы, которые есть во всех мирах, где живут или похоронены армяне.
– Вот я и нашел этот подарок в его сундуке, – сказал Оле и высоко поднял свой Могакан Гор-цик над головой, – и теперь он мой помощник, друг и учитель.
Огромная желтая луна, занимающая почти половину неба начала подниматься над Эль-явром – было время сентябрьского полнолуния.
– Редкая погода для сентября. Приветствую тебя, морской бродяга! Добрый вечер, Хильда, нашли Водопад Ведьм? Рад встретить тебя здесь, Забэл! Достопочтенный Амирдовлат помог найти нужные травы?
Высокий, худой и горбоносый мужчина в обычной летней куртке защитного цвета и черных джинсах возник из темноты. Айка с радостным лаем подбежала к нему, а два ее щенка сонно приоткрыли глаза, но остались на коленях у Хильды и Забэл. Он подошел, никем не замеченный, со стороны берега, и никто не понял, как он попал туда. Лесная дорога из деревни находилась с другой стороны лужайки, а тропа к Водопаду Ведьм была освещена луной и пуста. Когда он оказался в свете костра, его узнали все.
– Мое почтение, фру Свамменхевен! – профессор Артур Вильфранд в церемонном поклоне поцеловал руку вёльвы, а Йотта-хромоножка надменно усмехнулась, но не произнесла ни слова.
– Ваша рука пахнет тревогой, дорогая прорицательница. Неужто еще одна дама решилась на обновление в Водопаде? Вопреки вашему предсказанию? Или наоборот, отказалась? – в голосе Артура явно звучала ирония.
– Ну, людей не переделать, – снисходительно произнесла Йотта-хромоножка, коротко вдохнула ароматный дым тлеющих растений и изящным жестом отвела в сторону левую руку с вычурно изогнутой трубкой в длинных гибких пальцах.
– Они как были невежественны, слепы, глупы и похотливы десять тысяч лет назад, такими и остались. И без хорошего пинка под зад неспособны взобраться даже на скалу над Санхеттен-фьордом, чтобы узнать о себе правду. Так ведь, Оле Мортенлин, сын почтенного Бьорна Магнуса Таденлика?
– Йотта, я просто помогаю неловким людям одолеть непростой путь на вершину той скалы, как инструктор альпинизма. Они всё больше городские и горы-то впервые видят, – Оле Мортенлин улыбнулся Йотте одними глазами и вновь занялся работой.
– А многие обходятся без твоей помощи потом, когда спустятся оттуда? Да они даже понять не могут, что им показывает Зеркало Истины. А оно показывает им самих себя. Так ведь, Оле Мортенлин?
– Зачем ты меня спрашиваешь об этом, фру Йотта Свамменхевен? Поднимись на скалу и увидишь своими глазами. Может быть, тебе я не понадоблюсь, ты всё поймешь сама… Поднимись на скалу, Йотта.