РОКК — это Российское общество Красного Креста. А потом она еще пела:
— Как же это пионеры-то помогали?
— Таки помогали… Мы, например, в этом году деньги собирали на восстановление Артекского лагеря после землетрясения.
— Это и мы собирали.
— И мы…
— И мы… С кружками ходили, спектакль ставили.
— А самое главное в том, что это лагерь пионерский. Там все по-пионерски делается. Пионеры сами организуют свою жизнь в лагере. И при этом опытом обмениваются и каждый раз чего-нибудь новенького привозят с собой в лагерь. Вот как помогают, — раз‘яснил вожатый. — Вы тоже должны свою самодеятельность проявлять.
— Смотря какую самодеятельность, — сквозь смех перебил вожатого лежавший рядом с ним самый маленький ционер. — Вот я вспомнил-то что! Послали это нас в амбулаторию на осмотр, сразу трех: Гришу, Петю Голосова да меня. Идем мы по Ленинской улице и думаем каждый про себя: „Зачем их выделили на обследование, пошел бы я один, меня бы и послали в Артек". Идем, значит, и как будто сердимся друг на друга. Ну, вот Петя и говорит:
— Я, говорит, обману доктора: скажу ему, что не ем ничего, что живот болит, в горле хрипота подступает, кости ломит и еще что-нибудь придумаю.
А я так подумал: „Нужно правду говорить, к тому же и не обманешь доктора, на то он и доктор".
— Пришли мы в амбулаторию, они и давай врать. Вы чудаки-то! А меня осмотрел доктор, сам все посмеивается да на меня поглядывает и говорит:
— Хочешь в Артек ехать?
— Конечно хочу, отвечаю ему, а у самого ноги от радости подкосились, так и дрожат, так и дрожат, и унять их не могу. Вот и поехал. А они и врали, да не поехали. Я так думаю: если бы они не врали, может быть, кого-нибудь из них и послали.
— Что-то Вася помалкивает, — начал свой рассказ другой пионер. — А у него ведь был такой случай, что и не хочешь, да расскажешь. Ну, да уж я расскажу за него — мы из одного отряда.
— Нам за две недели до от'езда стало известно, что мы в Артек едем. Ну, только у нас и разговоров было, что об Артеке. Всем уши прожужжали. А Василий Иванович наш, — он указал взглядом на Васю, — так увлекся, что каждый день в райком бегал, все спрашивал: не отменили ли его поездку? Когда ехать надо? Наконец сказали нам, чтобы в воскресенье к часу притти в сад — на сборный пункт. А он до того увлекся, что и дни все перепутал. Вместо воскресенья-то в субботу прибежал, запыхался и в полном своем обмундировании дорожном. Прибежал, значит, в сад, смотрит, а там и нет никого. Он туда, он сюда, думает опоздал, уехали. Чуть было не заплакал.
И, обернувшись к Васе, спрашивает:
Верно ведь? Нам рассказал в отряде, а здесь что же молчишь?
Вася смущенно улыбнулся, как бы желая извиниться за свою рассеянность и увлечение Артеком. Проронив куда-то в пространство тихими звуками: „Что ж тут удивительного? Вона как хорошо!“ — он запрокинул руки под голову и снова уставился своими любопытными глазенками в высь, рассматривая сквозь тонкие ветви сосен голубую простыню воздушного приволья. Он, как и все его товарищи по палатке, спокойно лежал на спине и, слушая рассказы ребят, вдыхал легкий сосновый воздух.
Здесь, у подножья Аю-Дага (Медведь-горы), среди низеньких сосен, подложив под себя маты — простынки толстого сурового полотна — и маленькие подушки под головы, расположились пионеры одной из палаток. Сегодня приехавшие накануне в лагерь пионеры принимают одну из оздоровительных процедур — воздушную ванну.
Первые воздушные ванны!
Расположившиеся вокруг большой поляны маленькие площадки душистых сосен приютили под своими ветвями группы пионеров и ласкают их тихим шелестом хвои, задерживая золотые упругие нити — солнечные лучи.
Как хорошо дышать этим воздухом! Как свободно подымается грудь, под напором легких, наполняющихся ровными глубокими вдыханиями! Сколько воздуха!
Лежат ребята, а на их лицах бегают тени улыбок: вспоминают они свой отряд, проводы, дорогу в Крым и радуются, что наконец-то „дорвались" они до крымского воздуха, до южного солнца, до соленой, горьковатой воды Черного моря.
Если вы хотите поправить свое здоровье, нужно на воздушных ваннах лежать спокойно, не шевелиться, — поясняет сестра в белом халате, усевшаяся в середине круга ребячьих тел.