— А дезактивация, когда он вернется на борт? — заметил адмирал. — Задача не простая. Но, наверно, выполнимая. Я передам ваше предложение премьер-министру, возможно, он захочет уточнить какие-то подробности. И может быть, сочтет, что не стоит рисковать. А впрочем, мысль неплохая.
Он шагнул к рубке, собираясь через нее по трапу подняться на мостик.
— Можно нам пока отпустить команду на берег, сэр?
— Неполадок на лодке нет?
— Ничего существенного.
— Десять дней отпуска, — сказал адмирал. — Сегодня же пришлю распоряжение.
После обеда Питер Холмс позвонил жене.
— Вернулся цел и невредим, — сказал он. — Послушай, родная, я сегодня буду дома, не знаю только, в котором часу. Сперва надо покончить с отчетом и по дороге самолично доставить его в Адмиралтейство, мне все равно нужно туда заглянуть. Не знаю, когда освобожусь. Встречать не надо, со станции я дойду пешком.
— Как я рада слышать твой голос! — сказала Мэри. — Ты ведь не будешь ужинать в городе?
— Наверно, нет. А дома с меня хватит и пары яиц.
Мэри наскоро соображала.
— Я потушу мясо, и мы сможем поесть в любой час.
— Отлично. Послушай, тут вот еще что. У нас один матрос болел корью, так я вроде как в карантине.
— Ох, Питер! Но разве ты в детстве не болел корью?
— Если и болел, так до четырех лет. Врач говорит, она может повториться. Инкубационный период — три недели. А у тебя корь давно была?
— Лет в тринадцать.
— Тогда ты от меня не заразишься.
Мэри торопливо собиралась с мыслями.
— А как же Дженнифер?
— Понимаю. Я уж об этом думал. Придется мне держаться от нее подальше.
— О, господи… Но разве такая малышка может заболеть корью?
— Не знаю, милая. Попробую спросить судового врача.
— А он понимает в маленьких?
Питер чуть подумал.
— Ну, пожалуй, особого опыта по детским болезням у него нет.
— Все-таки спроси его, Питер, а я позвоню доктору Хэллорану. Как-нибудь устроимся. Я так рада, что ты вернулся.
Питер положил трубку и опять принялся за работу, а Мэри предалась своему неодолимому греху — телефонным разговорам. Позвонила миссис Фостер, живущей по соседству, — та как раз должна была поехать в город на собрание Общества фермерских жен, — и попросила на обратном пути привезти фунт мяса и две-три луковицы. Позвонила доктору — он объяснил, что ребенок вполне может заразиться корью и надо соблюдать крайнюю осторожность. Потом подумала о Мойре Дэвидсон, накануне вечером Мойра звонила и спрашивала, нет ли вестей о «Скорпионе». Около пяти звонок Мэри застал ее на ферме под Бервиком.
— Дорогая, они вернулись, — сказала Мэри. — Питер только что звонил мне с корабля. У них у всех корь.
— Что-о?
— Корь — чем болеешь в школьные годы.
В ответ по проводам донесся неудержимый, пожалуй, чуточку истерический смех.
— Ничего смешного, — сказала Мэри. — Мне неспокойно за Дженнифер. Она может заразиться от Питера. Он уже когда-то болел корью, но эта гадость может повториться. Я ужасно беспокоюсь…
Смех оборвался.
— Извини, дорогая, мне показалось, это так забавно. Радиация ведь тут ни при чем, правда?
— Думаю, нет. Питер сказал, это просто корь. — Мэри чуть помолчала. — Жуть, правда?
Мисс Дэвидсон опять засмеялась.
— Очень на них похоже. Две недели плавать в таких местах, где всех убила радиация, а заполучить всего-навсего корь! Ну уж и отчитаю я Дуайта! Нашли они там кого-нибудь живого?
— Не знаю, дорогая. Питер ничего про это не говорил. Но это неважно. А вот как мне быть с Дженнифер? Доктор Хэллоран сказал, она может заразиться, а Питер будет заразен целых три недели.
— Придется ему есть и спать на веранде.
— Не говори глупостей, дорогая.
— Тогда пускай Дженнифер ест и спит на веранде.
— А мухи? — возразила молодая мать. — И москиты? И вдруг какая-нибудь кошка забредет на веранду, уляжется ей прямо на лицо и задушит. Знаешь, кошки на это способны.
— Затяни коляску сеткой от москитов.
— У нас нет сетки.
— Кажется, у нас где-то есть, папа завел когда-то сетчатые рамы еще в Квинсленде. Наверно, они все дырявые.
— Пожалуйста, поищи, дорогая. Больше всего я боюсь кошки.
— Сейчас пойду посмотрю. Если найду, сегодня же отправлю почтой. А может, и сама привезу. Теперь, когда наши вернулись, вы не пригласите опять капитана Тауэрса?
— Я об этом не думала. Не знаю, захочет ли Питер. Вдруг после двух недель в подлодке они осточертели Друг другу. А ты бы хотела, чтоб мы его позвали?
— Мне-то что, — небрежно ответила Мойра. — Хотите зовите, не хотите — не зовите.
— Дорогая моя!
— Ничего подобного. Не тычь мне палкой в ухо. И вообще он женат.
— Да нет же, — изумилась Мэри. — Какая у него теперь может быть жена.
— Много ты понимаешь, — возразила Мойра. — Есть жена. И поэтому все сложно. Пойду поищу сетку.
Возвратясь в этот вечер домой, Питер, убедился, что Мэри не слишком интересуется Кэрнсом, зато очень беспокоится за дочурку. Мойра еще раз ей звонила и сказала, что посылает москитную сетку, которая, однако, явно дойдет не сразу. А пока что Мэри раздобыла несколько метров марли и окружила ею выставленную на веранду детскую коляску, но сделала это не очень удачно, и офицер связи с подводной лодки в первый свой вечер дома, потратив немало времени, смастерил из марли надежное укрытие для коляски.
— Надеюсь, Дженнифер не задохнется, — с тревогой сказала ему жена. — Питер, ты уверен, что эта штука достаточно пропускает воздух?
Он постарался ее успокоить, и все же ночью она три раза вставала и выходила на веранду проверить, жива ли дочка.
Взаимоотношения людей на «Скорпионе» занимали Мэри куда больше техники и практических достижений.
— Собираешься ты опять пригласить капитана Тауэрса? — спросила она.
— По правде сказать, я об этом не думал, — ответил муж. — А ты не против?
— Мне он понравился, — сказала Мэри. — И он очень нравится Мойре. Даже странно; он такой спокойный, совсем не в ее вкусе. Но кто их знает.