– Ну, а что же ты потом с гусятами делал?
– Мы с братом всех их в Гилли относили, в озеро, и отпускали… Вам назло делали, – сказал он покраснев. – Что им, живут себе на воле…
– И ни одного не съел? – удивился Грикор.
– Ни одного… честное слово!
Ребята весело засмеялись, а дед сокрушенно покачал головой:
– Разве назло можно такие вещи делать! Не жаль трудов этого ребенка? – указал он на Асмик. И, неторопливо вынув трубку из кармана, спросил у ребят: – А знаете ли вы, что эта трубка спасла вашу ферму?
– Как? – заинтересовалась Асмик.
– Очень просто. Не постучи я трубкой по бочке, оттуда не подали бы голоса.
– Это правда, – сказал Сэто. – Мы уговорились с Арто так: кто первый заметит, что вокруг нет никого, тот и постучит по бочке.
Все расхохотались.
Арто, низко опустив голову, застенчиво улыбался. Смеялся, краснея, и сам Сэто.
– Да, вот, ребята, что я вспомнил в связи с бочками, – сказал дед. – Как раз такой же случай был на острове Севан семь или восемь столетий назад. Я об этом слышал от деда, а тот – от своего… В Армению тогда чужеземцы ворвались. Всё захватили, всю страну наводнили, а вот острова Севан взять не могут… Да и как взять? Вокруг вода, остров весь в скалах, утесах. Подойдут на плотах, а их сверху камнями!.. Враги и думают: как бы хитростью завладеть островом? Думали, думали – придумали. У каждого народа всегда найдется один на десятки тысяч грязный человек, предатель. Вот и они нашли жадного купца-армянина. Наобещали ему горы золота за то, чтобы он воинов неприятельских спрятал в бочках и ящиках и под видом товара повез на остров. Так и сделали. Посадили воинов с оружием в руках в бочки, погрузили на баржи, и поплыли они к острову с купцом. Остров-то ведь целый год враги осаждали. Понятно, очень нуждались там люди во всем: в пище, в одежде. Обрадовались купцу. Приняли бочки, ящики, сложили их в монастырском дворе, в погребах. Кому могло в голову прийти, что в ящиках не товары, а воины с мечами. В это время парень один, вроде Сэто, епископа из терпения вывел: уроков не учит, озорничает … Епископ и посадил ею в погреб. «Пока, – говорит, – уроки знать назубок не будешь – не выпущу»… Сидел этот парень в погребе, сидел, попробовал почитать – стало скучно. Ну, и начал по бочке постукивать, как по барабану. Вдруг слышит из бочки голос: «Гасан, вахты ды?» («Время, Гасан?») Парень выскочил в ужасе из погреба – и к епископу. Пришли люди, взяли бочки, ящики и, не открывая, все в море покидали… А предателя-купца на виселицу отправили… Да, вот какие дела… Побарабанил от нечего делать – и остров спас. А я постучал трубкой по бочке – и ферму спас, – закончил свой рассказ дед и широко улыбнулся Сэто.
– Как интересно! – сказала Асмик.
– А это не сказка? – спросил Армен.
– Нет, какая же сказка! – ответил дед. – Было такое дело…
Проснувшись на рассвете, Сэто почувствовал, что сердце его полно какой-то особой, непередаваемой радости. Прежней тяжести, тревожившей его по утрам, как не бывало.
«В чем дело, что случилось со мной? Почему мне стало радостно?» – подумал Сэто и вдруг, вспомнив, стремительно вскочил с постели.
– Опоздал, нани, скорее! – торопил он мать.
– Ты что, косить идешь? – удивилась мать.
– А почему бы и нет? Чем я хуже Грикора? Скорее, нани, дай завтрак!
Сунув сверток в карман, Сэто взял косу и убежал.
С веселым гомоном выходили из села вооруженные косами и серпами группы колхозников и спускались к раскинувшимся у озера Гилли темно-зеленым полям люцерны и клевера. Мягкий утренний ветерок ласково колебал верхушки густых, высоких трав, и сердца людей наполнялись радостью. Земли, лежавшие у озера, было легко орошать – не то что наверху…
Председатель колхоза Баграт догнал косарей. Он был верхом на белой лошади.
Заметив председателя, Сэто опустил голову, стыдясь взглянуть на него.
Придержав лошадь, Баграт спросил у мальчика:
– Косить идешь, Сэто?
– Да, товарищ председатель, – не поднимая головы, ответил Сэто.
– Молодец! Ну, что было, то было. Кто старое помянет… Мне Асмик все рассказала, – по-отечески мягко сказал Баграт.
Почувствовав, однако, что мальчика смущает его присутствие, Баграт отъехал в сторону. Разыскав в толпе бригадира, Баграт сказал ему:
– Овсеп, судя по всему, Сэто решил свои грехи загладить. Обращайся с ним мягко. Скажи о том же и членам своей бригады. Понял?
– Если слабую струнку затронем, хорошо будет работать, парень крепкий, – добродушно улыбнулся Овсеп.
…Когда три дня спустя в правлении колхоза обсуждался вопрос о награждении лучших косарей, Баграт предложил премировать и Сэто.
– Да ведь у него всего тридцать шесть трудодней, за что же ему премию давать? – спросил один из косарей.
Бригадир Овсеп, участвовавший в совещании, вступился за Сэто:
– За это время в моей бригаде никто не накосил столько, сколько Сэто. В поле выходил раньше всех, возвращался позже всех. Всегда серьезный, ни с кем не шутит, ни на кого глаз не поднимет… Даже мать наставляет. Я несколько раз слышал, как он шепотом упрекал ее: «Стыдно, нани! Что люди скажут!»
– Вот за эту работу ему и надо ботинки дать, – решил Баграт.
На другой день в поле выдавали премии лучшим косарям бригады Овсепа. Сэто был очень удивлен, услышав свое имя.
– Тут какая-то ошибка, товарищ бригадир, – смущенно пробормотал он. – Я никакой премии не заслужил.
– Никакой ошибки! Получай свою премию и работай так, как первые дни работал.
Сэто, однако, не решался подойти.
– Дурень, поди возьми, – шептала мать, дергая его за рукав. – Поди же! Те, что получают, не лучше тебя работали.
Сэто сурово взглянул на мать и нерешительно подошел к бригадиру. Взяв ботинки, он с чувством сказал:
– Беру, да только в счет оставшейся работы!
В этот день вечером Камо с товарищами пришли к Сэто и поздравили его с наградой. Сэто так взволновался, что слова сказать не мог. Сердце его сильно билось при мысли, что все с ним добры и что он, как и все, является участником общего труда.
НАГРАЖДЕНИЕ
Секретарь райкома комсомола однажды спросил у председателя колхоза:
– Товарищ Баграт, почему не премируете наших юных натуралистов? Почему доярка получает премию, а те, кто ферму организовал или древности нашел, не получают?
– Правду говоря, я даже не знаю, можно ли премировать за это? – ответил председатель. – Мы премируем тех, кто перевыполняет установленные нормы. Подходит ли под какие-либо нормы организация птицеводческой фермы?
Секретарь райкома улыбнулся:
– Но то, что делают наши комсомольцы, очень ценно.
– Согласен, ценно.
– И поскольку их работа выходит из принятых норм, необычная работа, надо и награждать необычно.
– Ладно, поговорю с секретарем парторганизации, что-нибудь придумаем, – согласился Баграт.
На ближайшем заседании правления колхоза этот вопрос был поставлен на обсуждение. Решили, что комсомольцев следует премировать ценными подарками.
– Подарите им радиоприемники, – предложил Арам Михайлович. – Ребята они умные, культурные. Будут слушать передачи из Москвы, из других наших центров, и это будет полезно не только для них самих. Со всем, о чем они узнают, они познакомят и колхозников, объяснят им. Таким образом, эти радиоприемники принесут пользу колхозу.
– Дорого, – возразил Баграт.
– Дорого, правда, но они заслуживают награды.
– А деду Асатуру?
– Для него ружье всего дороже в мире. Ему давайте подарим хорошую двустволку: его теперешнее ружье, как сам он говорит, еще кавказские войны помнит, – сказал бригадир Овсеп.