– Что делать?.. Надо взять кирки да пойти перерыть Дали-даг. Что мы можем другое сделать!.. Не будем же сидеть спокойно! – сказал кузнец Самсон, отец Камо.
– Верно говоришь. Возьми-ка все ломы и кирки, какие найдешь, да приведи их в порядок у себя в кузнице. Пойдем на поиски, – распорядился Баграт. – Бригадирам задание: выделить по четыре человека от каждой бригады.
Камо подошел к столу председателя:
– Дядя Баграт, я думаю, что Армен, Сэто, Грикор, мои товарищи, согласны со мной. Мы все скажем сейчас… – он волновался, подыскивая слова. – Дядя Баграт, нам хотелось бы начатое нами дело самим закончить. Это вопрос чести и для нас и для комсомольской организации. Завтра мы пойдем на поиски сами. Если найдем…
Камо не закончил фразы. Баграт нахмурил брови:
– Странно ты мыслишь, Камо! Нашли воду, и ты хочешь, чтобы колхоз не взволновался, не принял участия в этом деле?.. О какой «чести» тут может быть разговор? Странно, узко мыслишь ты… Начните исследовательскую работу с геологами. Станет ясно, где копать, – тогда мы начнем работать всем колхозом.
Баграт подошел к телефону и позвонил секретарю райкома. Начался длинный деловой разговор. Ребята ушли.
От председателя ребята пошли к Араму Михайловичу.
– Теперь остается найти, где проходит вода, в каком месте ее перехватить, – сказал учитель. – А вот и наши геологи… Здравствуйте, здравствуйте! Ну что, сильно помучили вас наши ребята?
– Помучили малость! – засмеялся Ашот Степанович. – Но какие же смелые у вас ученики, какие замечательные ребята! – воскликнул он.
Было видно, что такое мнение сложилось у него давно и что ему не терпелось его высказать.
Разговор у Арама Михайловича длился долго. Сообща обдумывали, с чего теперь начинать.
– Мне кажется, что необходимо прежде всего обследовать пещеру – ту, которую называют «Вратами ада», – советовал Ашот Степанович.
– Я тоже такого мнения, – согласился Арам Михайлович.
– Послушай, Арам, родной, зря вы в те места ребят собираетесь посылать, – вмешался дед. – Места проклятые.
– Была бы опасность, мы бы не посылали, дедушка.
Старик покорно умолк. С того дня, когда были начаты поиски древнего канала, Арам Михайлович стал для него авторитетом, не слушаться его было невозможно.
А учитель продолжал:
– Взять надо альпинистское снаряжение. В пещеру попасть легко – до нее от верхушки едва ли и десять метров будет. Да… кто-нибудь из вас обратил внимание на вход во «Врата ада»? – спросил он у ребят.
– Никто. До того ли было – мед ели! – шепнул Грикор.
Асмик фыркнула и покраснела. Камо молчал. Ответил учителю только Армен:
– Я осмотрел его внимательно и кое о чем подумал, но…
Он не договорил.
– Я знал, что такое важное обстоятельство не останется незамеченным моим ученым воспитанником, – погладил курчавую голову Армена Арам Михайлович.
– Какое обстоятельство? – несмело спросил Камо, и в груди у него снова возникло то чувство к Армену, которое он уже когда-то назвал «завистью».
– Обследуем пещеру, а об этом мы потом поговорим, – ответил учитель, и они с Арменом обменялись таинственными улыбками.
«Тут что-то есть!» – весело подумала Асмик.
– А ружье, дедушка, с собой захватишь? – спросил Грикор. – Я в прошлый раз под Черными скалами козу заприметил – стояла как вкопанная.
– Козу? – переспросил Арам Михайлович и задумался.
– Ну, до завтрашнего утра расстанемся. Выйдем на заре, – сказал Ашот Степанович. – А теперь по домам, спать! Завтра у нас будет много работы.
– Что ж, раз организация решает, что я могу сказать! – поднялся с места дед Асатур. – Скажу Наргиз, чтобы она для нас хороший кусок баранины сварила да завернула в лаваш[19]. Возьму с собой, утром поедим у Черных скал. И ружье возьму – какой я охотник без ружья!..
ДОЖДЬ НАД ВОДОЙ
Когда взошло солнце, все уже были у Черных скал и остановились передохнуть в широкой тени старого дуба.
– Наши предки каждую осень на поклон к этим скалам приходили, жертвы приносили, – говорил дед Асатур. – А вот и «Врата ада» – вон та черная дыра, – показал он рукой. – Туда еще никто не входил… Только один раз кум мой Мукел набрался храбрости. Как вошел, вспоминал он, в эту адову пещеру, таким холодом пахнуло, будто из могилы. Голова кругом пошла… Где-то глубоко, словно под землей, что-то гудит, бурлит. Страшно стало ему. Как он ноги унес – и не помнит. «Непременно, – говорит он, – это в аду сатана в своем большом котле грешников варит. Засучил рукава и бросает одного за другим…» Их-то стоны кум мой Мукел и слышал.
– Опять кум Мукел? – улыбнулся Камо. – Ну, ты, дедушка, продолжай рассказывать обо всем этом Асмик, а мы пошли на разведку.
– Идите, бог с вами. Путь вам добрый! – махнул рукой дед. – Идите, мы с Асмик посидим, подождем. Я бы вас не пустил, но раз Ашот с вами, значит, все хорошо будет: он человек умный.
Когда Асмик с дедом остались одни, дед задумчиво спросил:
– Внучка, а может, это и в самом деле не ад? Ведь и на Чанчакаре дэвов не оказалось. Мало ли что там в горе шумит!.. Так я своим умом полагаю: не сердце ли Дали-дага там бьется и не кровь ли горы бежит по ее жилам, бурлит?.. Разве Дали-даг не живой! Мало он, что ли, сердился на нас, на людей, огнем и дымом дышал, ревел?.. А ты что умишком своим думаешь, внучка? Может и ад неправдой оказаться?
Асмик не удержалась от смеха: таким серьезным стало лицо деда, сосредоточенным – взгляд. Чувствовалось, что для него это не простой вопрос.
– Какой ад, дедушка! Ты говоришь серьезно?.. Лучше погляди, тучи какие идут! Дедушка, вот и дождь накрапывает…
– Тучи?.. Добро пожаловать, давно ждем!
На вершинах Черных скал и на самом деле собрались тучи. Нарастал ураган. Грянул гром, стократно отраженный эхом пещер и ущелий. Полил дождь. Сердце старика радостно забилось.
– Джан! Греми, греми!.. – повторял он в восторге.
– Дедушка, пойдем под тот каменный навес, – звала Асмик.
Но листья дуба под струями дождя шелестели так мелодично, так приятно, словно песня матери над колыбелью… Старик сел и прислонился к стволу дерева, задумчиво посасывая давно потухшую трубку. Вторя шелесту листьев, мягко позванивали, ударяясь о камни, капли дождя. Может ли быть что-нибудь приятнее дремы в такой дождь под развесистым дубом!..
– Дедушка, пойдем! Вымокнем мы здесь, – повторила Асмик.
– Дай посидеть еще немножко, девочка! Вот уж сколько лет не был под деревом во время дождя… А как ты думаешь, может быть в пещере вода? – начал было дед, но тут совсем близко сверкнула молния и снова грозно прогремел гром. – Э, нет, в грозу опасно оставаться под одиноким деревом!
Вслед за Асмик и старик поспешил укрыться под выступом скалы.
Тучи, набежавшие с Черного моря, собрались наконец над Севаном.
Мрачные, черные, они словно темным пологом прикрыли светлое зеркало озера. Оно тоже почернело и помрачнело, но вскоре на его гладкой поверхности затрепетало, казалось, множество белокрылых чаек. Это ветер, налетевший с гор, поднял на Севане волны и покрыл их гребни белой кружевной пеной.
Дневной зной спал, сменился холодом, и поникшие растения ожили и приободрились. А внизу, в долине, радостно кричали колхозники: «Дождь, дождь!..»
Вот бы пронестись ливню над изнуренными от жажды колхозными полями!..
Сенокосилки, работавшие на лугах по берегам озера Гилли, остановились. Бригадир Овсеп приказал прекратить покос: