Клыки растолкали горожан и устремились к телеге, на бегу вытаскивая мечи. Джаннер застыл, напрасно стараясь отвести взгляд от обречённого Армулина. Люди вокруг пришли в себя от изумления как раз вовремя, чтобы завопить.
Но бард просто стоял на телеге и улыбался. Когда Клыки приблизились, он провёл рукой по струнам свистоарфы и запел. Клыки, запнувшись, внезапно остановились и скрючились, тщетно пытаясь зажать уши и одновременно взмахнуть мечом.
– Тиш-ше! – прошипел один из них.
Армулин замолчал и вскинул бровь, словно удивляясь, что его перебили:
– В чём дело?
– Берегись, бард, – угрожающе произнёс Клык. – Нам ничего не стоит порубить тебя на кусочки и сварить в похлёбке.
Армулин вглядывался в их зловещие морды всё с той же бесшабашной улыбкой:
– Вряд ли я вам понравлюсь. Я тощий и жёсткий.
Стояла тишина – только листья шуршали на ветру.
– Ну, всё? – спросил бард, готовясь продолжать.
Клыки стояли неподвижно, но Джаннеру показалось, что они искоса посматривали чёрными глазками на окружившую их толпу.
– Радуйтесь, дурачьё, – прорычал старший Клык, повернувшись к зрителям. – А мы порадуемся потом, когда Наг Безымянный решит, что вы ему надоели, и велит всех вас перерезать. Поскорей бы!
Меж длинных острых зубов Клыка скользнул раздвоенный язык, губы дёрнулись в злобной усмешке. Ящер щёлкнул пастью и зашипел на маленькую девочку, жмущуюся к ногам родителей. Те, кто стоял рядом, потупились или закрыли глаза. Клык сплюнул наземь и зашагал прочь; трое его спутников двинулись следом, продолжая шипеть.
Тишину нарушил звон свистоарфы. Растрёпанный человек в лохмотьях вновь запел, и Джаннер больше не сомневался, что это и есть бард Армулин. Люди сидели неподвижно, как зачарованные, пока он пел балладу о Ланрике и Рубе[12]. Джаннер и Тинк смаргивали слёзы, слушая эту трагическую историю. Армулин спел ещё, и ещё, и ещё, и так продолжалось, пока солнце не склонилось к закату. Свет сделался золотым, на выгон легли длинные тени.
Словно по наитию бард завершил последнюю песню за мгновение до того, как в сумерках разнёсся низкий звук рога. Армулин широко улыбнулся, и многочисленные слушатели восхищённо ахнули.
– Драконы! – воскликнул Джаннер, схватив Тинка за плечи.
– Давай найдём место поудобнее, – улыбнулся тот брату, сияя липкими фиолетовыми щеками.
– Лили, пошли! – крикнул Джаннер и повернулся.
Вокруг него люди поднимались с земли и волной устремлялись обратно к городку.
– Лили? – повторил Джаннер, не услышав ответа.
Девочки рядом не было.
Джаннер велел себе успокоиться. Он уже это пережил сегодня. Лили не могла уйти далеко. Она только что сидела здесь, на выгоне, и чесала брюшко Малышу, так ведь?
– Лили Игиби! – закричал Джаннер, поворачиваясь вокруг своей оси.
Со всех сторон теснились люди, толкая мальчиков на ходу.
– Не лезь под ноги, парень, – велел старик с тростью и в натянутых до подбородка штанах.
Просторные платья жительниц Торборо, шурша, цепляли Джаннера и Тинка многочисленными складками и увлекали за собой. Затем перед братьями стеной встала целая компания шумных дагтаунцев. Джаннер стал нырять в толпе и два раза споткнулся об огромные остроносые туфли торборских дам. Тинк пропал из виду, но, судя по удивлённым возгласам и ругани, брат был рядом, где-то слева. Джаннер боялся, что шум опять привлечёт Клыков, но, к огромному облегчению мальчика, толпа наконец поредела, и он увидел, что Клыки разошлись.
– Вот смехота, – сказал Тинк, отряхиваясь.
Джаннер развернулся и схватил брата за ворот:
– Ничего смешного тут нет, Тинк. Ты что, не понимаешь, что Лили могла попасть в беду? Вдруг её схватили Клыки – или даже убили?! – Он гневно уставился на Тинка. Неужели младший брат настолько глуп? Джаннер хоть и волновался за Лили, но не мог не думать и о собственной шкуре. Что сделает Подо, если узнает, что Джаннер не выполнил свой долг? И как он сам будет жить дальше, если что-то случится с сестрёнкой?
Тинк вырвался из хватки Джаннера и оглядел выгон. Немногие оставшиеся на нём люди сворачивали покрывала, собираясь на утёсы. Наконец до Тинка дошло, что дело плохо; сложив руки рупором, он тоже закричал:
– Лили!
Подо учил внуков: если потерялись в толпе, собирайтесь на том самом месте, где в последний раз видели друг друга. Значит, Лили будет ждать здесь, вместе с Малышом, и они увидят её, как только толпа окончательно разойдётся…
– Она где-то тут, Тинк. Она сидела здесь с Малышом пять минут назад, – сказал Джаннер, приставляя ладонь к глазам и рассматривая выгон.
12
Как говорится во «Всеобщей истории печальных песен» Изака Фенчера (издательство «Река Блап», Торборо, 113/3), Ланрик и Руб с детства были как братья, но оба полюбили одну девушку, которую звали Илайя. Они сражались за её руку как смертельные враги и наконец решили отправиться к Илайе и попросить, чтобы она выбрала из них достойнейшего. Прибыв, они обнаружили, что она вышла замуж за их двоюродного брата Дуга, и отправились восвояси, оплакивая свою глупость.