Но мы забыли о черных! Спустя неделю все, кто слушал радио, услышали выдвинутое против нас пылкое обвинение в предательстве «идей гуманоидного мира». Еще через сутки началась война. У нас сохранились фильмы, запечатлевшие атаку черных на наши города. Вот вам один пример.
На экране возник небольшой городок, тихий и миролюбивый, ярко освещенный поздним вечером. На улицах — вполне счастливая толпа. Затем, внезапно: лучи прожекторов, выхватывающие заходящие на цели самолеты; взрывы; обрушения домов; облака дыма над целыми кварталами; и наконец — широкая пелена огненного дождя, пожирающего все, что еще осталось стоять.
— Город Бле насчитывал 55 000 жителей. Ни один не выжил. Этот документальный фильм был обнаружен в обломках сбитого самолета. В ту ночь мы получили 600 000 трупов! Тогда черные впервые использовали «жидкий огонь», принесший нам впоследствии столько бед. Как наши химики ни старались, вывести его формулу им так и не удалось.
Красные, атакованные через подземелья при помощи все того же «жидкого огня», отреагировали мгновенно и не менее болезненно. Второго числа месяца тло эры мира — мы с красными уже наивно провозгласили «эру мира» — красная и желтая воздушные эскадры объединились для того, чтобы стереть с лица земли черный город Клек.
И эта адская война продолжалась, с непродолжительными перерывами, веками. Долгое время наиболее пострадавшей в ней стороной были именно мы. Один за другим сгорели наши города. У нас осталось всего три штата: 1-й, 2-й и 4-й. Красные держались получше и уступили лишь один штат, 12-й. Тогда-то сотрудничество двух гениальных химиков, желтого, Блио, и красного, имя которого в истории не сохранилось, и изменило — причем кардинальным образом — установившееся положение вещей. В весьма непростых условиях этим двум химикам удалось создать совершенно новое вещество, сочетавшее в себе ионизированный гелий и кислород. Это соединение, устойчивое в крайне сжатых условиях давления и электрического напряжения, действует с поразительным освобождением теплоты, когда эти лимиты преодолены. Мы снабдили этим продуктом наши последние самолеты, разместили его запасы под черными городами, где уже работали наши буровые машины, и как-то раз мы причинили врагу вдесятеро больший ущерб, чем понесли сами. С этого момента партию уже можно было считать выигрышной! Борьба продолжалась спазматически еще лет пятнадцать. Затем черные совершили то, что мы называем «преступлением планетарного масштаба». В одно прекрасное утро, каковых больше — увы! — уже нет в нашем мире, они пустили в ход неизвестные нам энергоресурсы. Воздух словно воспламенился. Выжили лишь те из наших предков, которые находились в самых глубоких и закрытых городах. Остальные сгорели заживо. С поверхности планеты исчезла вся растительность. Кислород воздуха соединился частично с почвой, частично с азотом, дав NO2, который был выброшен под видом нитрата. Атмосферное давление резко снизилось.
Марс превратился в пустыню!
В живых осталось всего лишь около 70 000 наших и 27 000 красных. Черные, которые укрылись в уже известной вам огромной пещере, сохранили порядка миллиона человек. Но, разрываемые междоусобными войнами (а также по причине того, что их правительство и лучшие инженеры погибли в результате неверного маневра, о чем мы узнали уже позднее), они не истребили нас до последнего индивида, как могли бы сделать. Наша раса выжила, но цивилизация была уже мертва. Разрушенные заводы, не способные летать в этом разрежённом воздухе самолеты, скудные или испорченные запасы продовольствия — все это не могло не вызвать у выживших смятения и расстройства. Пошли мятежи, гражданские войны, сократившие наши ряды до 30 000. Отношения с красными перестали поддерживаться. Они давно уже живут в уединении где-то на южном полюсе. Наступил период в одиннадцать миллионов лет — так называемый «черный период», — о котором мы знаем крайне мало. Наша цивилизация скатилась до уровня, обеспечивающего лишь выживание расы. Несколько раз случался ренессанс, длившийся, правда, не очень долго. Хорошо уже то, что нашим предкам удалось сохранить бесценные документы. Наш вид охватила явная дегенерация творческих способностей. То были тяжелые времена. Затем творческий дух проявился снова. Мы смогли почти всё открыть для себя заново — при значительно меньших, в сравнении с нашими предками, возможностях. Возобновилась и война с черными, в которой шесть миллионов лет тому назад мы потерпели сокрушительное поражение, снова отбросившее нас едва ли не к нулю. Конечно, с тех пор мы уже поправили свои дела и сегодня находимся почти на том же уровне теоретических знаний, на каком пребывали и наши прародители. С практической точки зрения многие вещи нам — увы! — по-прежнему недоступны за неимением необходимых средств. Война против черных продолжается — скорее не война даже, а герилья,[10] подземная и жестокая, проходящая вокруг глубоких металлоносных месторождений. Иногда они вторгаются в наши галереи, иногда уже мы берем в плен с десяток-другой врагов. Исследовательские рейды на территорию неприятеля были во времена моей юности чем-то вроде приятной спортивной игры. Я часто в них участвовал, когда был молодым. Наши криоксы и их крабы нередко вступали в сражения где-нибудь на поверхности, но на протяжении вот уже почти тысячи лет настоящей войны не ведется. С точки зрения цивилизации теперь уже мы их превосходим, и довольно-таки сильно. Из былых навыков они сохранили разве что свое мастерство механиков… Вот в каком состоянии находится сейчас эта несчастная планета, у которой тоже некогда были времена величия.