Фостер. Вот… ему.
Бриггз. Ему? Этому поганому тряпичнику? Этому золотарю? Сортирной глисте? Ты что, офонарел? Ты посмотри на него. Он же на столе нагадит, а под столом напакостит. Чего с ним вообще разговаривать?
Херст. Да, да, все верно, но в душе он добряк. Я знаю его по Оксфорду.
Долгая пауза.
Спунер (Херстпу). Возьмите меня к себе в секретари.
Херст. К нам, кажется, большая муха залетела? Слышите — жужжит.
Спунер. Нет.
Херст. Это вы сказали — нет?
Спунер. Да.
Пауза.
Я вас прошу… рассмотреть мою кандидатуру. Если бы на мне был костюм вроде вашего, вы увидели бы меня в ином свете. Я как никто умею обращаться с лавочниками, разносчиками, коммивояжерами, монахинями. Могу, если нужно, молчать, могу поддерживать беседу. Обсуждать могу все что хотите — будущее страны, дикорастущие цветы, Олимпийские игры. Я, правда, переживаю трудное время, но мое воображение и соображение остались в сохранности. Моя воля к труду не подорвана. На меня можно возлагать самые тяжелые и незавидные обязанности. Настроен я всегда так, как требуется. Я, в сущности, очень смиренного нрава. Я честный человек; да мне и не поздно стать еще честнее. Готовлю я так, что пальчики оближете. Мне по душе французская кухня; однако стряпня без выкрутасов тоже в моих возможностях. Малейшей пыли я терпеть не могу. На кухне у меня все будет блестеть. Я бережно отношусь к вещам. Я обеспечу прекрасный уход за вашим серебром. Играю в шахматы, в бильярд, на пианино. Могу исполнять вам Шопена. Могу читать Библию вслух. Я отличный собутыльник.
Пауза.
Жизнь мою, прямо скажу, искалечили превратности. Я был лучшим из лучших в своем поколении. Но что-то стряслось. Не знаю, что это было. Однако, претерпев обиды и лишения, я все же остался верен себе. Я — это я. И я предлагаю вам свои услуги отнюдь не униженно, а с древней гордыней. Я прихожу к вам как воин — и буду счастлив признать вас своим владыкой. Я преклоняю колено перед вашими совершенствами. Я наделен благочестием, благоразумием, благожелательством и благонравием. Отвергнете их — и останетесь внакладе. Дворянская честь велит мне вести себя учтиво, браться за дело отважно, исполнять повеления скромно и почтительно, то есть ни под каким видом не вторгаться в вашу личную жизнь. При этом от меня не ускользнет никакой умысел против вас. Шпага моя будет всегда наготове, дабы пресечь любые происки темных злокозненных сил. Я не премину сохранить ясное лицо и чистую совесть. Я заслоню вас своим телом от смерти и смело от вашего имени приму ее вызов, будь то на поле брани или в опочивальне. Я — ваш рыцарь. Скорее я доблестно лягу костьми, нежели дозволю осквернить ваше достоинство внутреннему врагу или иноземному супостату. Вот он я, приказывайте.
Долгая пауза.
Херст неподвижно сидит. Фостер и Бриггз неподвижно стоят.
Погодите отвечать, я еще кое-что скажу. Я время от времени устраиваю поэтические вечера в верхнем помещении одного кабачка. Бывает немало народу, особенно молодежи. Я буду счастлив устроить такой вечер для вас. Вы прочтете свои стихотворения перед заинтересованной и внимательной аудиторией, аудиторией, потенциально переполненной величайшим энтузиазмом. Гарантирую вам полный зал и с удовольствием оговорю для вас солидный гонорар или, если предпочитаете, добрую долю выручки. Молодежь, смею заверить, просто сбежится слушать вас. Мой комитет почтет за особую честь оказать вам гостеприимство. Вас представит специалист по вашему творчеству, может быть, я и представлю. После чтения, которое, я убежден, пройдет с потрясающим успехом, мы можем спуститься в нижний бар, и хозяин — кстати сказать, мой друг — с великой радостью попотчует вас за счет заведения. Там рядом есть индийский ресторан с прекрасной репутацией, где вы будете гостем нашего комитета. Личность ваша, столь редко лицезримая, строки ваших стихов, столь многим известные, но редко слышанные и теперь произнесенные вами с авторитетностью их творца, — все это станет событием редчайшей категории: уникальным. Умоляю вас, задумайтесь над общественным значением подобного мероприятия. Вы собственной персоной предстанете перед молодежью, а молодежь предстанет перед вами. Да и люди пожилые, те, кто потерял почти всякую надежду, на этот раз оставят семейный круг и явятся на вечер. А с прессой хлопот у вас не будет. Я это возьму на себя и устрою так, чтоб вас не донимали. Ну, может быть, вы согласитесь на полдюжины снимков, но не более того. Если, конечно, сами не пожелаете высказаться по такому случаю. Если вам не покажется неуместной, скажем, небольшая пресс-конференция, после чтения, перед ужином, где вы обратитесь через прессу к широкому читателю. Но это спонтанно, это вовсе не будет обусловлено. Давайте пока утвердимся в намерении устроить чтение для избранных в уютной и благоприятной обстановке, давайте подумаем о вечере, который станет памятен для всех, кто примет в нем участие.
Долгая пауза.
Херст. Давайте лучше сменим тему.
Пауза.
В последний раз.
Пауза.
Что я такое сказал?
Фостер. Вы сказали, что меняете тему в последний раз.
Xерст. А что это значит?
Фостер. Это значит, что больше вы тему менять не будете.
Херст. Никогда?
Фостер. Никогда.
Херст. Никогда?
Фостер. Сами сказали, что в последний раз.
Херст. Но что это значит? Значит это что?
Фостер. Значит, что навсегда. Значит, что тему сменили раз и навсегда, в последний раз и окончательно. Если, скажем, речь зайдет о зиме, то зима никогда не кончится.
Xерст. А речь зашла о зиме?
Фостер. Теперь зашла. Значит, зима никогда не кончится.
Бриггз. И это окончательно.
Фостер. Окончательно и навсегда. Если, например, речь зашла о зиме, то весны больше никогда не будет.
Херст. Но дайте спросить — я должен спросить…
Фостер. И лета больше никогда не будет.
Бриггз. Почек на деревьях…
Фостер. …никогда не будет.
Херст. Но я должен спросить…
Бриггз. Снег…
Фостер. …будет сыпать всегда. Потому что вы сменили тему. В последний раз.
Xерст. А мы сменили? Вот в чем вопрос. Я сменил? Разве мы сменили тему?
Фостер. Конечно. Прежняя тема закрыта.
Xерст. А какая была прежняя тема?
Фостер. Она забыта. Вы ее сменили.
Xерст. А о чем речь теперь?
Фостер. О том, что никак нельзя сменить тему после того, как ее сменили.
Бриггз. В последний раз.
Фостер. Так что больше ничего никогда не случится. Вы просто будете вечно здесь сидеть.
Бриггз. Но не один.