А мы из пулеметов, из автоматов чешем, не даем опомниться немчуре. Позади нас пыхают огнем минометы Суницы.
В это время танки, разделившись на две группы, устремились вперед: меньшая — по Хотинской дороге, чтобы уничтожить противника и обезопасить свой тыл, а большая группа двинулась в направлении города, на Подзамче. Мы — следом за ней.
Немцы, видно, никак не ожидали удара наших войск с запада. Для них реальная угроза нависала с севера, из района Проскурова, а также с востока, где левое крыло 1-го Украинского фронта овладело Жмеринкой.
Именно эта неожиданность для врага, на которую, наверное, и рассчитывал комбриг Фомич, а может быть, и командующий танковой армией генерал Лелюшенко, обеспечила нам первый успех. Мы сравнительно легко выбили остатки фрицев из Подзамче, из Старой крепости и из Польского фольварка. В крепости нам достались десятки исправных машин, склады с боеприпасами и продовольствием.
— Такие толстые каменные стены, такие крепкие башни, а мы овладели ими без боя! — удивляется Николай Губа. — Почему же они не защищались? — кивает на пленных.
— Наверное, не ожидали гостей, — отзывается Пахуцкий. — К тому же эта шоферня — не какая-то там боевая часть или подразделение, а свободная команда… Разве такое сборище окажет сопротивление?
Автоматчики третьей роты, которые сюда, к крепости, прорвались первыми, угощают нас гаванскими сигарами, немецким эрзац-шоколадом.
…К городу ночью прорваться не удалось: Турецкий мост охранялся по меньшей мере батареей противотанковых пушек, которая стоит на той стороне, в Старом городе, и хорошо прикрыта стенами. Прочесывают мост несколько вражеских пулеметов… Наши танкисты, артиллеристы, минометчики ведут интенсивный огонь по скоплению вражеской техники и в Старом и в Новом городе… Утром мы увидели, что улицы Довжка, Подзамче и широкая магистраль на Хотин до отказа запружены тысячами автомашин европейских марок, сотнями тягачей, бронетранспортеров, мотоциклов и вездеходов. Может быть, четверть, а может быть, и треть этого добра уже догорала, извергая темно-серые или синеватые клубы ядовитого дыма. Где-то рвались, потрескивая, как семечки на сковороде, боеприпасы. Стоял давящий смрад жженой жести, железа, краски, пороха.
К Старой крепости торопятся наши минометчики. Старший лейтенант Суница уже выбрал там довольно удобное место, чтобы с закрытых позиций бить по улицам города, где еще хозяйничают фашисты, бить по противоположному берегу и подступам к Турецкому мосту, где засели артиллеристы и пулеметчики противника.
Мы, автоматчики, прикрываясь каменным парапетом, что отмежевывает дорогу от крутого берега реки, пробираемся поближе к Турецкому мосту. Через него — единственный путь к городу. Правда, есть еще один деревянный мостик в районе Польского фольварка около ликеро-водочного завода. Но через него танкам не пройти — завалится. Да и нам, похоже, по нему будет трудно прорваться. Речка Смотрич, которая отделяет Старый город от крепости Подзамче, лежит в глубоком ущелье. Скалистые берега его вертикальной крутизны в тридцать метров высотой. А деревянный мостик в низине над самой водой. Попробуй от того мостика добраться до города по крутой скалистой дорожке. Да тебя враг успеет сто раз убить!
О форсировании речки в районе города нечего и думать: с берега не забраться на вершину ущелья. Потому и сосредоточиваемся на подступах к Турецкому мосту. Только овладев им, можно прорваться в город.
«Тридцатьчетверки» тоже сползают улицами Подзамче к мосту, но по нему пройти не могут. Он, как обнаружили разведчики Соколова, начинен противотанковыми минами.
Утро пасмурное. Над мостом, над крепостью ползут свинцово-серые мохнатые тучи. С ними смешиваются клубы густого серо-черного дыма от пылающих немецких машин в Старом городе.
Мы уже сосредоточились на исходном рубеже для атаки. Мост не длинный, может быть, немного больше сотни метров. Только как же преодолеть эти метры, когда там простреливается каждый сантиметр? Мне вспомнилась… «долина смерти» — тоже не очень широкая, но как тяжело было ее пройти…
Танковые пушки и наша батарея в течение нескольких минут произвели ураганный артналет по огневым точкам противника. Загудели «станкачи» и ручные пулеметы, «заиграла» «катюша» — даже мороз пробежал по спине, и в тот же миг мы, автоматчики, ринулись неудержимым потоком на узкое каменистое полотно моста. Первым влетел на него старший сержант Можухин со своим взводом. Первым он и упал где-то на середине, пробитый вражеским свинцом. Но никто не остановился. Падают бойцы и командиры, а батальон бежит, бежит единым сплошным потоком. Бежит почти в первых рядах комбат Походько с саблей. Всех ведет одно непреодолимое желание: добежать, победить!