— Или взять, к примеру, нашего старшину, Иван Семеныча Безухова, — продолжал Малахов. — Он взводом командует. Не хуже офицеров. Но к нему даже не проситесь. Там самые опытные и обстрелянные собрались — вроде меня.
Из блиндажа в это время вышел Авдеев-старший. Брат передал ему все ту же самокрутку, при этом вопросительно посмотрев на него. Тот удовлетворенно кивнул.
— Ефрейтор Горбунов! — вызвал из блиндажа Малютин.
Очередной, прежде чем войти, тоже передал кому-то, не глядя, свою самокрутку, но его придержал за локоть Малахов, увидевший приближающуюся по ходу сообщения Катю. Горбунов, высокий, тощий ефрейтор, присвистнул, приоткрыв рот от изумления.
— Так вызывают! — отдернул он локоть, не сводя взгляда со связистки.
— А я говорю: подождешь, — зашипел Малахов. И прижал его к стене траншеи, дав Кате пройти мимо них в блиндаж. — Здрасте, Катя!
— Здравствуй, Коля, — улыбнулась она Малахову.
— Даже не мечтай… — негромко ответил Малахов на немой вопрос в глазах ефрейтора, когда она прошла мимо. — На пушечный выстрел, усек? Со всей ротой придется дело иметь, если что не так. Это я тебе от имени и по поручению личного состава передаю. А теперь все дружно, на счет раз, быстро отошли на положенное расстояние! Все отошли, говорю, или опять непонятно?
— Коля! — окликнула его появившаяся у блиндажа Ольга Позднеева — одетая в маскхалат, экипированная по всей форме. — Ты готов?
— Уже? — загорелся Малахов. — Прямо сейчас?
И, махнув из окопа, побежал за ней. Новобранцы, приоткрыв рты, смотрели им вслед.
— А чего, можно и в смертники, — констатировал, выразив общее мнение, бывший старший сержант Котов. — С такими-то бабцами…
…Прохор Полунин и Михаил Лопатин находились возле хутора пана Марека. Они залегли в кустах, и сам пан Марек рядом с ними. Все трое смотрели то в бинокль, то на часы. Ждали.
Наконец появились власовцы — Гриша и Валера — и с ними третий, которого они то тащили, то заставляли ползти, то передвигаться бегом; этот третий при ближайшем рассмотрении оказался немецким майором с кляпом во рту.
Пан Марек поднялся к ним навстречу. Парни остановились, машинально щелкая затворами своих «шмайсеров» при виде направленных на них ППШ.
Из дома выбежала внучка пана Марека Марыся и бросилась к нему.
— Деда, — кричала она, испугавшись за него, и Марек тут же спрятал ее себе за спину. Когда на крик Марыси выскочила напуганная Ева, он прокричал ей:
— Уведи ребенка!
Михаил опустил ствол автомата, то же самое сделал Прохор, и только потом оробевшие власовцы бросили свои «шмайсеры» на землю и, переглянувшись, подняли руки вверх.
Некоторое время они настороженно смотрели друг на друга, пока Ева уводила девочку в дом.
Пан Марек подошел к власовцам, что-то проговорил, кивая на разведчиков. Потом вернулся. Раскрыл документы немецкого майора.
— Майор Клейст, — прочитал он. — Этот вам подойдет? — Он протянул документы Михаилу.
— Это уж как наше начальство решит, — неопределенно сказал Михаил, повертев удостоверение и переглянувшись с Прохором. Но тот уже не мог сдержать чувства глубокого удовлетворения.
— Годится! — сказал он. — Наградить не наградят, но как смягчающее обстоятельство учесть должны.
Немец мычал, пучил глаза и пытался что-то сказать, но ему мешал кляп.
— Пошли, — кивнул Михаил, толкнул майора Клейста в нужном направлении и махнул рукой власовцам, приглашая следовать за собой. — Там нас машина ждет.
Власовцы Гриша и Валера обрадовались, подняли свои автоматы, закинули их за спину, стали догонять… Но Прохор их бесцеремонно остановил и разоружил. Таков порядок, ни черта не поделаешь…
Они растерянно закивали — порядок, значит.
— Так… — сказал Михаил. — Теперь, Марек, давай сюда своих… Марысю давай, только побыстрее.
— Ой, куда же мы ее одну, коханочку нашу, — запричитала Ева, выводя из своей комнаты девочку, укутанную с головы до ног.
— В госпиталь, как договаривались, — буркнул Прохор. — Так вы, Ева, тоже давайте с нами…
— А ее возьмут? — все еще не веря себе, спросил Марек, переведя взгляд на Михаила.
— Уже договорились, — кивнул тот. — Все-таки ты давай тоже поезжай с нами, Маркел. На месте разберемся.
— Нет, я останусь, — сказал Марек. — Не могу. Дом, хозяйство… Разворуют ведь. Нельзя оставлять.
— Здесь будет опасно. — Михаил покачал головой. — Скоро такое начнется…
— Переживем, Миша. Главное — ты их устрой. И большое тебе спасибо!