Не расставаясь с пулеметом Дегтярева, Гриша добрался до следующей траншеи и снова, свесившись в нее сверху, открыл огонь влево и вправо, поражая тех, кто там находился, пока не закончились патроны.
Малютин, Прохор, Михаил и Николай Малахов тут же вскочили, сделали рывок и свалились вниз, во вторую траншею, полную трупов… Следом за ними спрыгнули те, кто еще остался от группы Безухова, во главе со старшиной.
И — вовремя. Почти сразу последовали разрывы наших снарядов, и на них обрушились комья земли.
Оглохшие и ослепшие, атакующие вжались в дно окопов. Когда артналет закончился, подняли головы. Немного же их осталось… Но ничего, теперь к ним подползали бойцы из резерва во главе с Авдеевым.
Малютин прикинул на глаз, сколько же осталось от его разведроты: было выбито больше половины. Из них большая часть раненые.
И он закричал в рацию, пока остальные вели непрерывный огонь:
— «Астра», мы ведем бой на высоте восемьдесят девять, противник отходит… Ждем подкрепления!
— Потери?
— Половина роты… Не могу долго говорить, нас беспрерывно обстреливают и атакуют.
Иноземцев ошалело смотрел на рацию, словно не веря себе, потом, опомнившись, закричал на побледневшую Катю:
— Что ты смотришь! Немедленно соедини меня с Самсоновым!.. Самсонов, почему не поднимаешь людей! — кричал он через секунду.
— Противник ведет ураганный огонь, у нас очень большие потери, — донесся до него голос Самсонова сквозь грохот разрывов и пулеметные очереди.
— Делай что хочешь, Самсонов! — надрывался Иноземцев. — Но чтобы через десять минут ты был у Малютина!.. Соедини меня со штабом дивизии, — тихо сказал он Кате. — Да что ты там копаешься… Каждая секунда на вес золота.
У Кати дрожали пальцы, и она не сразу вставила нужный штекер.
На передовой цепи нашей пехоты — живые и мертвые рядом — бойцы лежали под ураганным огнем немецких пулеметов и минометов.
— Вон тот дзот нас держит, товарищ майор, — прохрипел в ухо Самсонову раненый пехотный капитан. — И там справа еще один…
— Булгаков! — закричал Самсонов в трубку полевого телефона. — Выкатывай орудия на прямую наводку! Дзот видишь?
Трое артиллеристов выкатили свою сорокапятку, укрываясь за ее щитом, на открытую местность, где были у всех на виду.
— Наводи… Заряжай! — донеслась команда. — Огонь! Пушка выстрелила, но почти одновременно рядом с ней взорвалась мина, выпущенная из немецкого миномета. Взрыв — и артиллеристы убиты.
Но все смотрят на дзот — попал или не попал снаряд сорокапятки.
— Мимо… — констатировал политрук, лежавший рядом с Самсоновым; он не отрывался от своего бинокля.
— Булгаков! — закричал Самсонов. — Не по одному, а всю батарею на прямую наводку давай!
В блиндаже связи Иноземцев снова кричал в телефонную трубку:
— Товарищ полковник, это Иноземцев! Докладываю. Пешка прорвалась в ферзи. Вы поняли? Пешка прорвалась в ферзи…
В штабе дивизии ему отвечал Егоров:
— Ты не ошибся? Высоту восемьдесят девять взяли?
— Да… Малютин радирует мне прямо оттуда. Но слишком быстро это у него получилось! Я не успеваю ему помочь и не могу закрепить его успех! Противник ведет ураганный огонь, и мои батальоны не могут поднять головы.
Полковник Егоров ответил:
— Вас понял, Сергей Павлович. Чем сможем, поможем… Артиллерией, авиацией…
— Только добьете мне Малютина своей авиацией… Он сейчас в плотном контакте с наступающим противником! Истекает кровью, но держится. Помочь вы сможете только одним, Игорь Андреевич! Бросить сюда, на мой участок, весь свой танковый резерв! Помните, мы говорили?
— Я все помню и все понял, Сергей Павлович…Егоров бросил трубку и обратился к офицерам связи:
— Немедленно свяжите меня с оперативным отделом штаба фронта!
И тут же подошел к карте, на которой штабные офицеры делали отметки о передвижении войск.
— Ну что, есть продвижение на главном направлении? — спросил Егоров у оперативников.
— Есть, но слишком замедленное, товарищ полковник, — доложил седой подполковник. — В настоящее время немцы спешно перебрасывают сюда по рокаде самоходные орудия типа «фердинанд». Тот самый дивизион, помните, мы о нем говорили? Наша авиаразведка только что доложила: они разворачиваются в боевой порядок примерно в двух километрах от наших танков. Наши не успеют их опередить.
Офицеры подняли головы от карт, глядя на Егорова.
— То есть фактор внезапности уже исчерпан, — вполголоса пробормотал Егоров, расхаживая по кабинету и глядя на часы. — А ты был прав, Сергей Павлович… Очень даже прав.