Продавцов на рынке больше, чем покупателей, и бедуины располагаются здесь со своим скотом основательно. Один из них упоенно жует табак. Этот мелкий светло-желтый табак, а точнее, кусочки табачных листьев, хадрамаутцы тщательно толкут в ступке, добавляют туда пепел от сгоревшей пальмовой древесины и, тщательно перемешав всю смесь, носят с собой в небольших металлических. коробочках. Высыпав на правую ладонь немного табака и постучав пальцем по ладони, чтобы серая пудра собралась в центре, хадрамаутец ловко заправляет его под нижнюю губу. Другой бедуин с упоением курит кальян. Он называется здесь «рушьба» и не похож на виденные мной в Северном Йемене, Ираке или Египте роскошные металлические наргиле с длинными красными трубками и деревянными мундштуками. Рушьба состоит из скорлупы кокосового ореха, в которую вделывают вертикальную трубку — бусбус — и наклонную трубку с мундштуком — касба. Бусбус венчает керамическая воронка в виде, короны (бури), куда заправляются табак и горячие угли. Кстати, в районах, лежащих южнее Хадрамаута, выращивают лучший, на Арабском Востоке табак для кальянов, Здесь живет племя хумум, и табак называется «хумми» или «хумуми». Для удобрения плантаций табака используют гуано, привозимое из Бир-Али, и разложившуюся рыбу. Я видел на рынке Сейюна большие красные плети хумуми. Этот табак в больших количествах идет на экспорт.
Мясной ряд — крытое, довольно чистое помещение с цементными низкими прилавками, на которых среди кусков розового мяса сидят продавцы. Покупателей немного: мясо дорого, особенно сейчас, весной. Большинство продаваемого в Сейюне мяса — козлятина. Однако сейюнская козлятина не отдает специфическим запахом, она нежна и вкусна, и жители явно предпочитают ее баранине. Здесь очень вкусно готовят потроха. Кусочки селезенки, печенки и желудка обматывают кишкой таким образом, что получается небольшая связка. Называется она «маадиф». С потрохами готовят марак — суп, в который макают лепешку. Повар гостиницы в Сейюне утверждал, что марак служит, можно сказать, лекарством. Видимо, он имел в виду, что этот суп, как и у нас крепкий бульон, восстанавливает силы и возвращает бодрость.
Для приготовления лучшего марака один фунт козлятины и один маадиф заливают полутора литрами воды, добавляют три-четыре мелкие луковицы, несколько зубчиков чеснока, черный перец, семена кинзы, кардамон и варят на среднем огне под крышкой. Когда марак готов, на дно глубокого блюда кладут ржаную лепешку. Она печется без дрожжей, тонкой и сухой. Затем марак наливают в блюдо и едят, макая в него кусочки хлеба, который обязательно держат правой, «чистой» рукой. Последними съедают лежащую внизу лепешку и мясо. Лепешку пекут на внутренней стенке высокого глиняного очага, называемого «танер», причем сжигают в нем не простые дрова или древесные угли, а ветки смолистых кустарников — дахра.
Брать все кушанья правой рукой — непременное правило. Европейцев, которые в средние века пытались проникнуть в мусульманский мир, часто разоблачали именно в тот момент, когда они нарушали этот ритуал. Какой же мусульманин возьмет еду, да еще из общего блюда, левой рукой, той самой, которой он подмывается после посещения туалетной комнаты! Сегодня мусульмане стали более терпимы, но неловкого европейца, доставшего кусок мяса левой рукой, они будут презирать в душе и не пригласят к общему столу как неряху и грязнулю.
В хадрамаутских семьях даже среднего достатка мясо- употребляют лишь раз в неделю. Приготовление марака по способу, описанному выше, делается лишь по пятницам или по большим праздникам, причем один фунт мяса и одна порция маадифа, как правило, покупаются на довольно многочисленную семью. В повседневной жизни хадрамаутцы едят сушеное соленое акулье мясо (лухум) или сушеное мясо тунцовых рыб, доставляемых из Эль-Мукаллы или даже из Сомали. Большинство предпочитают акулье мясо, потому что, во-первых, оно дешевле, а во-вторых, оно считается «горячим мясом», т. е. возвращающим бодрость, а также стимулирующим работоспособность.
Ряд крытого рынка, где продают акулье мясо, чувствуется издалека по резкому запаху. Акул без головы и плавников распластывают на обрубке пальмового ствола. Рядом с продавцами лухума торгуют крупные оптовики, принимающие рыбу из Эль-Мукаллы и доставляющие ее в другие города и деревни. Грузчики деловито снуют от автомашин к складам, перетаскивая на плечах, как бревна, несколько привядшие пахучие туши грозных акул. Местные жители варят акулье мясо так же, как баранину или козлятину, и едят его с рисом. Причем лухум употребляют в пищу не только городские жители, но и бедуины: присоленное мясо акулы хорошо сохраняется даже в условиях 40-градусной жары.
Мясо тунцов считается изысканной пищей и стоит дороже, чем лухум. На побережье Эль-Мукаллы тунца солят крупной солью целиком, а затем он вялится на солнце до тех пор, пока не становится твердым, как камень. Хадрамаутцы считают, что способ приготовления тунцового мяса в Сомали лучше. Сомалийцы, разделывают свежего тунца и погружают его на несколько дней в рассол, а затем уже вялят.
В Сейюне туристы — редкие гости, и поэтому здесь нет специализированных магазинов или лавок, где можно приобрести какое-нибудь старинное изделие. Однако в ювелирных лавках можно купить старые монеты из рассыпавшихся монист или старинные джамбии с серебряными ножнами. В лавке старьевщика вы найдете тяжелые медные браслеты, от которых теперь, преодолевая груз традиций, уже начинают отказываться бедуинки и крестьянки, старое кремневое ружье, турецкую саблю или замысловатый металлический замок. В городе можно приобрести даже старые тульские самовары, но здесь они не антикварные изделия, а предметы первой необходимости. Ведерный самовар тульских заводов Баташова стоит здесь 20 динаров — сумма очень большая для простого человека. Поэтому в Сейюне из жестяных банок из-под керосина изготавливают местные самовары — бухур. Это фактически простой кофейник, в середину которого вставляется трубка, куда насыпают горящие угли. Воздух поступает через небольшое нижнее отверстие трубки, и угли ярко горят в этом нехитром изделий хадрамаутских ремесленников.
Во время последнего визита в Сейюн местный торговец Али аль-Машхур открыл антикварную лавку, где можно купить все перечисленные выше предметы, а также монеты, привезенные из-за границы или монеты местной хадрамаутской чеканки. Я купил у Али медные монеты, чеканенные более 100 лет назад эмиром Хусейном ибн Салемом в Териме. На монете изображены две скрещенные стрелы и весы, а под ними сделана надпись «адль» (справедливость.). Интересна монета (начала XX в.) Салеха ибн Гайдата — правителя Эль-Гурафа, небольшого городка между СейЮноми Шибамом. Семья сейидов аль-Каф родом из Терима, пользовалась большим влиянием в Сейюне, и в начале XX в. один из членов этой семьи выбил в Сейюне серебряные монеты достоинством умм ситта — одна двенадцатая риала. Эти маленькие монетки, на обрамлении которых изображены пальмовые ветви, очень изящны, и женщины предпочитают именно из них делать звонкие мониста. В этой же лавке я приобрел редкую монету из Сингапура чеканки 1663 г., монеты из Сомали, Восточной Африки, т. е. из тех мест, где издавна проживают предприимчивые хадрамаутские купцы, а также монету Салеха Накиба, чеканенную в Эль-Мукалле 100 лет назад, и монету Фейсала ибн Турки — Султана Маската и Омана, относящуюся к началу XX в.
…Едем в Шибам, хадрамаутский Манхаттан, известный своими глиняными небоскребами. Сразу за чертой города, фактически сливаясь с ним, раскинулась деревня. Сухейль-эш-Шаркий. Мощенная камнем дорога петляет между деревнями и небольшими городками, застроенными однообразными двух- и трехэтажными домами. Сразу за пригородом проезжаем Тарис с развалившимся феодальным замком, расположенным у подножия горы, и белоснежным куполом мавзолея шейха Абд ар-Рахмана — местного вали. Далее идет деревня Марак-эль-Ас, затем Эль-Гураф — центр одного из владений племени яфи в прошлом веке.