Рядом с замком делается украшенное так же богато, как дверь, квадратное или круглое оконце со ставенкой. Оно называется «майяр». Через него просовывают руку, чтобы открыть внутренний засов. Деревянный ключ похож на зубную щетку с палочками вместо щетины, расположенными в строго определенном порядке. Ключ вставляется в щель, скрытую в одном из дверных украшений. Палочки ключа попадают в соответствующие отверстия и поднимают штифты, после чего засов можно отодвинуть. Первый раз разгадать секрет запора почти невозможно: слишком все это устройство не похоже на общепринятые замки и ключи; На одном ключе мы насчитали 16 зубьев, расположенных в замысловатом порядке. Подобрать ключ к такому замку практически невозможно, и поэтому в случае его утери лучше сменить замок.
Основным строительным материалом для небоскреба служит обыкновенная земля — либн, которую перемешивают с соломой — тибль, собираемой на току после обмолота пшеницы. Полученную смесь раскладывают на ровной площадке в виде большого каравая, который затем «нарезают» доской или специальной формой на равные прямоугольные кирпичи. Такие кирпичи размером 30 × 20 × 10 см оставляют на солнце на две недели, после чего их складывают штабелями около выбранного для строительства места. Когда кирпичей заготовлено достаточно, вырывают яму для фундамента… Высокий дом должен иметь прочный фундамент, поэтому его делают из крупных камней, скрепляемых чистой глиной и укладываемых на несколько метров вглубь. Для трехэтажного дома, например, достаточно углубить фундамент на полтора метра, причем примерно на полметра каменный фундамент выводится на поверхность. Толщина стены может быть разной, Так, стены первого этажа трехэтажного дома имеют толщину около 50 см. Кверху толщина стен постепенно уменьшается, примерно на 10–15 см на этаж. Поэтому выстроенный дом, особенно многоэтажный, похож на высокую, постепенно суживающуюся кверху усеченную пирамиду с утяжеленными основанием и нижними этажами и несколько облегченными верхними.
При строительстве домов из этих кирпичей главное не спешить. Поэтому мастер, сложив полметра стены и обмазав ее снаружи той же землей, дает ей высохнуть, Через неделю работа возобновляется. Одновременно с внешними стенами, а иногда даже и раньше сооружаются внутренние стены, затем делают перекрытия из дерева, вставляют рамы с резными ставнями. Законченный дом белят известью, получаемой обжигом известняковых камней, а для украшения подсиненной известью проводят размашистые полосы от углов оконных переплетов. Форма оконных рам довольно однообразна и, как правило, состоит из двух частей: верхней — неоткрывающейся арки и нижней — прямоугольной форточки.
Чтобы построить дом, нужно, безусловно, обладать определенным минимумом знаний. Мастеров строительного дела в Хадрамауте уважительно называют инженерами и платят за работу большие деньги. Он сам кладет стены, следит за приготовлением раствора, «нарезает» кирпичи. Его бригада обычно состоит из семи человек: двое месят ногами землю, двое таскают в специальных тазах жидкую глину, двое в машадда (здесь машадда — мешок, прикрывающий лоб и ниспадающий на спину, с прикрепленной дощечкой, удерживающей кирпичи) доставляют кирпичи к месту кладки; последний, седьмой, помощник накладывает глину, на нужное место и подает кирпичи мастеру. Количество работающих на той или иной операции варьируется. Зимой 1972. г. мастер, строивший такой дом в Сейюне, получал за день работы 20 шиллингов; рабочие, доставлявшие глину и кирпичи, — 10, а подмастерье — 8 шиллингов.
Дома из саманного кирпича разрушаются под воздействием ветра и редких дождей. В среднем каждые три месяца необходимо осматривать глинобитный небоскреб, заделывать трещины, заменять рассыпавшиеся кирпичи. Но при хорошем уходе построенные, казалось бы, из столь ненадежного материала дома стоят веками. Подобный метод строительства с применением необожженных кирпичей широко практиковался и в древней Месопотамии, где из этого материала делались и огромные зиккураты, и скромные жилища бедных земледельцев.
Во время, раскопок 1957 г. в палестинской Бейтине (библейский Бетель) археолог Джейм Келсо откопал часть кладки, которая была сделана из упомянутых выше кирпичей тем же способом, который сегодня применяют в Хадрамауте. Развалины сооружения датированы началом X в. до н. э., и, по мнению ученых, найденные остатки кирпичей относятся к самым ранним памятникам, свидетельствующим о том, что связи между Хадрамаутом и древним Израилем были довольно активны. Если вы помните, середина X в. до н. э., — как раз тот самый период, когда Соломон принимал царицу Савскую. Состоятельные люди Шибама не остаются на лето в скученном, тесном городе. Многие из них работают в Восточной Африке и на полученные деньги приобретают в окрестностях города, небольшие земельные участки — джирба. Собственно говоря, джирба — это мера площади, но этим словом в повседневной жизни называют любой сад, огород или пальмовую рощу. У моего шибамского знакомого тоже оказались летняя резиденция и джирба площадью 200 матыра, которую он сдает в аренду. Сейчас земля дорожает, и этот участок стоит 5 тыс. динаров. По сложившимся нормам хозяин земли забирает половину урожая фиников, а остальные получает арендатор, который также имеет право выращивать среди пальм овощи, перец, зерновые культуры. Хозяин берет на себя устройство колодца с насосом, поскольку, как считают в Хадрамауте, владение участком земли, пусть он даже в убыток хозяину, служит символом благосостояния и мерилом уважения к человеку.
…Наша прогулка по Шибаму заканчивается. Минуем небольшой рынок, раскинувшийся у стен мечети Харуна Рашида, которую построил здесь ретивый наместник этого знаменитого халифа, затем бывший дворец султана Кайти и выходим к городским воротам в сопровождении огромной толпы детей, бросивших ради редкого в этих местах визита европейца свою любимую игру заггас. В нее играют крупными костями от четок. И только сейчас замечаю, что все девочки в Шибаме — с открытыми лицами, без традиционного черного одеяния. Что это — пренебрежение канонами ислама или влияние иудаизма, о котором мне говорили?
На следующий день отправляемся в Терим — «город науки», как его называют в Хадрамауте, потому что здесь построены 360 мечетей. Сперва дорога идет к аэродрому Эль-Гураф. Слева от него находится Вади-Рудуд, где создается государственное хозяйство. На поле работает трактор, вокруг него суетятся люди, и мы решаем запечатлеть эту картину на пленке, Останавливаем автомашину и знакомимся. Через несколько минут беседа принимает оживленный характер. Сотрудник сельскохозяйственного управления Махмуд рассказывает о том, что в настоящее время остро стоят вопросы обеспечения водой Хадрамаута.
— Развитие сельского хозяйства связано с глубоким бурением, — говорит Махмуд.
Около трактора расположились крестьяне. Оказывается, трактор принадлежит одному из них, и он работает по просьбе заинтересованных лиц. Участок в 100 матыра вспахивается за 60 шиллингов, т. е. 16 шиллингов платят за час работы. Крестьяне развязывают мешок и на циновку высыпают семенное зерно. Мешок небольшой, в нем 20 ратлов, или 1 кахавкль — местная мера, равная северойеменской фарасиле. Прислушиваюсь к их разговору. Обсуждается вопрос, сколько посевного зерна нужно для вспаханной джирбы (участка). Один крестьянин утверждает, что достаточно одной кабда яд, т. е. одной горсти, другой считает, что здесь не обойтись и мудейн, т. е. полутора горстями. Вмешивается третий, как выясняется, крестьянин из деревни Хаджар-Сияр — центра среднего района пятой провинции, который говорит, что лучше не рисковать и засеять участок из расчета саа, т. е. двумя пригоршнями на одну матыру. Оставляем крестьян за деловой беседой на тему, которая всегда и везде волнует земледельца.
К нам в машину подсаживается Салех, крестьянин из деревни Хаджар-Сияр. Он просит довезти его до Терима.
Салех рассказывает, что в его деревне много пальм, а на богарных землях выращивают пшеницу. В Хаджар-Сияре колодцы вырыты на глубину 18 махдар. Махдар — «раскрытые руки» — весьма распространенная на юге Аравии мера длины, равная примерно 2 м. На побережье этой мерой, только называемой «ба», измеряют глубину моря, длину корабельного каната и якорной цепи.