В начале 1936 г. имам Яхья разрешил сирийскому журналисту Набиху аль-Азму снять копии нескольких надписей в Марибе. В 1947 г. египетский археолог Ахмед Фахри посетил Мариб и опубликовал заметки о своих наблюдениях. В 1952 г. американская археологическая экспедиция Фонда по изучению человека провела первые раскопки храма Аввам, посвященного лунному божеству сабейцев Альманаху (Илумкуху). На этом список исследований Мариба оканчивается. В последнее время правительство Йемена предоставляло возможность иностранным делегациям лишь любоваться сокровищами Мариба.
…Я еду к древним развалинам с чувством человека, которому предстоит увидеть что-то необыкновенное.
Наша машина останавливается у склона горы Балак-эль-Кибли. Кроме нас, кругом ни души. Вечереет. Воздух звенит от стрекота цикад. Большие голубые ящерицы перебегают от камня к камню, — забавно припадая на передние лапки. Мы переваливаем через холм, и нашему взору открывается небольшая, вспомогательная плотина, сложенная из узких базальтовых плит. Параллельно плотине идет ирригационный канал длиной около километра, некогда орошавший сады левого берега Вади-Дана.
Головное сооружение канала имело два находящихся на разных уровнях отверстия, через которые из водохранилища в канал поступала вода. С высоты одного из склонов Балак-эль-Кибли видна сохранившаяся часть плотины, пересекавшей Вади-Дана в юго-восточном направлении. На правом берегу также заметны головные сооружения второго отводного канала, орошавшего сады правого берега. Даже по тем развалинам Марибской плотины, которые сохранило нам время, можно судить о большом-инженерном мастерстве древних сабейцев. Длина плотины по гребню составляла примерно 600 м. Тело плотины, наклоненное под углом 45° к поверхности воды, состояло из земляной дамбы, укрепленной щебенкой и облицованной сверху обтесанными базальтовыми плитами. В каждой плите на определенном расстоянии, были сделаны углубления, в которые забивали свинцовые пальцы, выступавшие на 10 см над поверхностью плиты. При наложении одной плиты на другую отверстия, выдолбленные в последней, надевались на пальцы первой, и плиты склепывались навечно. В VI в. н. э. плотина разрушилась, вода ушла, а вместе с водой ушли люди, оставив некогда цветущие сады и поля.
В 5 км от Мариба расположен храм Аввам.
У древних семитов Луна, часто изображавшаяся в виде рогов быка, была одним из главных божеств, и это вполне объяснимо. Даже в представлении сегодняшнего жителя пустынных районов Аравии солнце — всегда символ зла и жестокости, а луна — символ добра и миролюбия. Появление луны на- небосклоне связывается со спокойным серебристым светом, темным, усыпанным жемчугом звезд небом, прохладным ветерком, приносящим облегчение после знойного дня. Солнце — прямая противоположность луны. Его лучи не только «изгоняют луну», но и «угнетают» человека, животных, сушат растения. Более того, бедуины убеждены, что все кровавые распри среди племен начинаются летом, когда солнце ожесточает людей. Они считают, что солнце — супруга луны, однако, «поскольку у них разные характеры, они не смогли жить вместе». В конце или в начале каждого месяца супруги приближаются друг к другу, и если в это время случается гроза с громом и молнией, то это отголоски семейной ссоры. Часто бедуины с состраданием смотрят на полную луну, на «лице» которой видны темные пятна-следы побоев безжалостного солнца.
Я осматриваю развалины храма. С северо-востока к овальной стене главного сооружения пристроен перистиль. Крыша перистиля, вероятно, покоилась на каменных колоннах с капителями в виде крупной чешуи. У стен перистиля видны полузасыпанные песком каменные монолитные столбы, испещренные сабейскими письменами. Во время раскопок этого храма американская экспедиция установила, что овальное сооружение построено около середины VII в. до н. э. (по мнению некоторых других исследователей — в IV в. до н. э.).
Здесь, у развалин храма Аввам, я встречаю бедуина, стройного, в темной. набедренной повязке, перетянутой широким кожаным поясом. Он сидит в тени полуразрушенной стены. Его верблюд с шишкастыми мозолями на брюхе и коленях лежит рядом, капризно шевеля «замшевыми» губами. Бедуин ждет ночи, чтобы отправиться в дорогу по пустыне. Луна будет освещать его путь, как освещала путь его предкам, водившим по Руб-эль-Хали караваны верблюдов тысячелетия назад.
У европейцев существует представление, что бедуины водят караваны по пустыне, ориентируясь по звездам. Из короткой беседы с моим новым знакомым я узнаю, что ему известно о Полярной звезде и движении вокруг нее других звезд. «Белый пояс» — Млечный Путь, рассказывает бедуин, Образовался из пыли, которую подняла звезда, указавшая путь архангелу Гавриилу, спешившему к Аврааму, чтобы остановить занесенную над Исааком руку с кинжалом. Но мой собеседник отрицает, что вечером и ночью он поведет своего верблюда, ориентируясь по звездам. Совсем нет: цепкая память и хорошее знание местности помогут найти ему дорогу к родному оазису.
В тот же день мне удалось осмотреть темную комнату в городской крепости Мариба, где хранится около 60 алебастровых предметов. В этой великолепной коллекции наиболее часто встречаются различные изображения быка. Головой быка украшали алтари, на которых курили благовония и приносили в жертву животных. В марибском музее много человеческих фигурок и головок, тоже алебастровых. Они имели культовое назначение и, по-видимому, изображали усопших родственников. Некоторые из них сделаны без соблюдения пропорций; короткое туловище, короткие ноги, но голова и лицо выполнены, как правило, тщательно, и по ним можно судить о типе лица древнего сабейца, его прическе; украшениях. Среди растительного орнамента часто встречаются изображения пшеничного колоса, виноградных гроздей и листьев, фигурки баранов. Сабейское царство было богатой сельскохозяйственной страной, и древние скульпторы в своих работах с большим мастерством передавали те предметы, которые они постоянно наблюдали в жизни.
Покидая Мариб, я задумался над большой несправедливостью, свидетелем которой я стал и которой не в силах помещать, несправедливостью по отношению к истории народа — носителя древней культуры, которому реакционные имамы внушали мысль, то только ислам приносит «Настоящую культуру». Q том же я подумал и после посещения музея древностей в Сапе, расположенного в одной из комнат нижнего этажа правительственной гостиницы. Здесь в беспорядке были свалены алебастровые статуэтки из Мариба, бронзовые скульптуры химьяритов, эфиопская икона V в., слоновые бивни и «нос» рыбы-пилы из Красного моря, Один из служащих департамента просвещения, который по совместительству был директором этого музея, говорил мне, что в королевском Йемене нет человека, который мог бы прочитать сабейские надписи.
Реакционная монархическая клика всеми силами старалась привить народу Йемена пренебрежение к древней цивилизации страны. В одном из центров древней цивилизации Йемена, в Сирвахе, лежавшем на полпути между Саной и Марибом, местные жители при попустительстве властей разбирали древние сооружения и использовали камни для строительства своих домов. Жилые дома деревни Эль-Хариба построены из камней древних сооружений. Доведенные до последней грани, нищеты бедуины восточных районов страны за бесценок продавали предприимчивым купцам старинные поделки из филигранного серебра и меди и прочие предметы старины, которые они находили в развалинах старых минейских и сабейских городов. Французский ученый Галеви рассказывает, что в Марибе в 1870 г. он встретил купца, который скупал у бедуинов предметы старины, с тем чтобы продать их англичанам в Адене. Сами западные путешественники обычно вывозили из страны купленные за бесценок плиты с сабейскими надписями и алебастровые статуэтки. Так в музеи Лондона, Парижа, и Вены попали богатые коллекции памятников древней культуры Южной Аравии.
Мой йеменские друзья, которым была не безразлична древняя культура их страны, с горечью рассказывали, что в 40-х годах на рынках Саны йеменские купцы заворачивали сласти в страницы рукописных книг первых мусульманских авторов, описывавших страну и народ Южной Аравии до ислама. По приказу одного из королевских губернаторов в Марибе были разрушены многие сохранившиеся древние строения, камень которых был использован на строительстве городской крепости и гостиницы. Когда же египетский археолог Фахри спросил этого ретивого губернатора, зачем он разрушил уникальные памятники, тот ответил, что «нужды живых мусульман важнее памятников мертвых безбожников». Я сам видел, как в Марибе стены колодца городской крепости, а также стены и пол гостиницы были выложены камнями с сабейскими письменами.