Ценность добытого жемчуга определяют по различным оттенкам белого цвета и форме. На Катаре различают шесть таких оттенков и пять форм. Белый жемчуг нас тельного матового розового оттенка и правильной круглой формы называют «джавахир» и считают самым ценным. Это и есть «золотая роза». К сорту «набати» относится жемчуг более густого розового оттенка. Затем идет блестящий белый — «зуджаджи», голубоватый — «самави», голубой — «санкабаси» и самый некрасивый, с зеленовато-серым, грязным оттенком — «калябия». В случае сомнений в стойкости цвета дорогой жемчужины ее дают проглотить курице. Если жемчужина, побывав в желудке птицы, не изменила цвета, она утверждается в своей красоте и оплачивается соответствующим образом.
Ювелиры делят жемчуг, на несколько сортов. Так, сорта «хпсабн», «данат», «камаш» и самый дешевый «кумейшат» идут на изготовление жемчужных ниток, браслетов и ожерелий, когда нужно использовать несколько жемчужин одновременно. Из «золотой розы», как правило, делают кулоны, кольца, серьги. Эту жемчужину никогда не смешивают с другими сортами.
Почему в наш век, когда наследники Микимоты организовали производство культивированного жемчуга на промышленной основе, все еще сохраняется жемчужный промысел в Персидском заливе и все еще есть чудаки, готовые заплатить за одну натуральную жемчужину такую сумму, за которую они могли бы купить десяток колье из искусственного жемчуга?! Таких чудаков можно понять. Натуральный жемчуг несравним с выращенным ни по своим неповторимым оттенкам цветов — от нежно-розового до черного, ни по своим качествам. Ведь культивированный жемчуг представляет собой шарик, облитый лишь тонким слоем опалового вещества, из которого состоит вся жемчужина. И как позолоченную вещь легко отличить от вещи, целиком сделанной из чистого золото, так и искусственный жемчуг нельзя поставить рядом с натуральным. Что же касается оттенков драгоценных зернышек, то вряд ли самые искусные химики смогут перехитрить природу, умеющую создавать такое обилие цветов.
По катарским нормам, хорошим ловцом жемчуга считается тот, кто может нырнуть, на глубину до 15 м и пробыть под водой более минуты. Одежда ловца и его снасть предельно просты: набедренная повязка из хлопчатобумажной ткани черного цвета и изготовленная из проволоки и остатков рыболовной сети кошелка (забин). Зажав нос расщепленной бамбуковой палочкой или специальной, сделанной из коровьего рога защепкой, ныряльщик прыгает за борт. Помощник ловца, сиб, следит за работой своего товарища и по его сигналу вытаскивает его за веревку (джада) вместе с забин, заполненной жемчужинами. Помощник сиба — радыф, стоящий за его спиной, вытряхивает на палубу раковины и оттаскивает их в сторону, пока ныряльщик, держась руками за борт судна, отдыхает. Кроме лиц, непосредственно занятых добычей жемчуга, непременным членом экипажа бота, уходящего на три-четыре месяца в море, является музыкант и — он же — певец (наххар), в обязанность которого входит с заходом солнца развлекать уставших за день ловцов старинными песнями и игрой или на барабане (даф), или на дудочке (най), или на однострунном смычковом инструменте (рабаба).
Трудно найти сегодня более тяжелую и опасную профессию, чем эта. Ныряльщики работают от зари до зари, причем в самые жаркие летние месяцы. Пресной воды на небольших судах с немалой командой не так много, как, скажем, на океанских лайнерах, и ловцы после работы часто не имеют возможности обмыть тело пресной водой. Они ныряют почти обнаженными, не пользуясь маской, ластами, костюмом аквалангистов и другими приспособлениями для подводного плавания. От долгого пребывания в соленой воде и на тропическом солнце их тело покрывается долго не заживающими язвами. Пища ныряльщиков не отличается от пищи других членов экипажа. Более того, чтобы дольше находится под водой, они едят очень мало; немного воды, риса и — редко — несколько фиников. Под водой ловцов жемчуга подстерегает много опасностей. Это и акулы, и морские змеи, и огромные медузы, от соприкосновения с которыми обжигается кожа, и электрические скаты, лежащие пластом на песчаном дне, и ядовитые мурены, прячущиеся в камнях и кораллах. Поэтому можно понять нетерпение жителей прибрежных деревень Персидского, залива, высыпающих от мала до велика на берег при виде паруса. Что ждет их — радость долгожданной встречи с отцом или братом либо скорбное известие о его гибели?
Перед выходом в море ловцы жемчуга получают аванс — салаф, а по благополучном возвращении производится окончательный расчет — тискям. После продажи жемчуга капитан расплачивается с владельцем судна (если оно ему не принадлежит) и с купцом за полученные у него снасти и припасы, а оставшиеся деньги делит между членами экипажа. Нохаза и ныряльщик получают одинаковую долю, сиб, музыкант и кок — две трети, а радыф — половину доли ныряльщика. В некоторых районах нохаза получает вдвое больше ныряльщика.
В случае неудачи капитан и его команда попадают в долговую кабалу и часто вынуждены под давлением купцов заниматься доставкой контрабандного золота в Индию, где этот металл пользуется повышенным спросом. Однако индийские патрульные катера зорко следят за парусными судами, останавливают и тщательно осматривают их в своих территориальных водах и в случае обнаружения контрабанды конфискуют товары и судно, а неудачливых авантюристов отправляют на каторгу.
С жемчугом в Персидском заливе связано много поэтических историй и легенд. Но самую красивую и романтическую, называемую «Черная и белая жемчужина», рассказывают в Кувейте. Вот она.
…В то далекое время, когда Багдад был центром торговли жемчугом, жила в городе дочь халифа, прекрасная принцесса. Отец подарил ей редкую черную жемчужину, которой принцесса очень дорожила и гордилась. Однажды она пошла к главному торговцу жемчугом и попросила его найти ей точно такую же жемчужину. Торговец, зная, кто его посетил, хотя девушка была закутана до пят в изар, — вынужден был отказать принцессе, так как, объяснил он, в мире не найти одинаковых жемчужин и, более того, та, которой она обладает, настолько необыкновенна, что нет ей подобной. Принцесса приходила к торговцу каждый день, перебирала все его жемчужины, но все было напрасно. Однажды в ответ на ее мольбы торговец сказал:
— Сюда недавно прибыл известный ныряльщик из Бахрейна. Может быть, он знает, где найти нужную тебе жемчужину. — И купец указал на человека, который сидел у входа в лавку.
— Позови его, — сказала принцесса, — и попроси его достать мне жемчужину, так как мне очень грустно из-за твоих отказов.
Анад ибн Фарадж — так звали ныряльщика — с почтением приблизился к принцессе. Он был красив, строен и высок.
— О Анад! — сказал купец. — У этой госпожи есть. черная жемчужина необыкновенного размера и блеска. Видел ли ты подобную, и можешь ли найти ей пару?
Долго и внимательно смотрел Анад на жемчужину принцессы и ответил:
— О госпожа! Я видел и ранее эту жемчужину и даже знаю, откуда она. Ее нашел мой отец на дне моря в глубокой пещере, где живет страшный паук. Он говорил, что в этой пещере — самые большие раковины и в каждой из них есть черная жемчужина. Отец нырнул за жемчужиной для халифа, вашего отца, и вступил в бой со стражем пещеры. Когда отца подняли на поверхность, он был весь изранен, истек кровью и умер, сжимая в руках раковину с вашей жемчужиной. Эта жемчужина стоила жизни моему отцу. В мире нет другого места, где можно было бы найти такую же. Но каждая такая жемчужина стоит жизни ныряльщику.
Принцессу сильно заинтересовал рассказ Анада, и она попросила его прибыть во дворец. В назначенный час юноша предстал перед дочерью халифа. Она приняла его любезно, усадила на подушки и потчевала самыми лучшими напитками. Сев рядом с юношей, она задавала вопросы о пещере, об ужасном пауке и о том, можно ли попытаться еще раз проникнуть в эту пещеру. Анад сказал, что это место трудно найти, но, даже если это и удастся сделать, попытка проникнуть туда будет стоить ему жизни.