- Вон к той дубовой двери шагай.
Сильвия сделала всё правильно. Села лицом ко входу, расположив собеседников к нему спиной. Когда Ник с Эткинсом вступили на галерею, она принимала блюдо из рук Локридж и, мельком скользнув по ним взглядом, никак не отреагировала на появление новых персонажей. Тарелка интересовала её много больше. Некоторые лампы на потолке так и не засветились. Увидев, что происходит, Эткинс всей спиной выразил глубокое разочарование. Если на улице он ещё мог сомневаться, то в ресторане однозначно видел в зеркалах, кто у него за спиной. Теперь, похоже, решил, что детективы спелись с его обидчиками из далёкого прошлого.
Сильвия и её собеседники разместились за столом в паре шагов от дальней стены. Рядом стоял ещё один, без стульев. Но три стула расположились в углу, спинками к стенам. Третий стол, большой и высокий отодвинули почти под галерею. Стулья стояли и вокруг него, а один даже прямо на столешнице. Ник, кажется, начинал понимать, что замыслила напарница. И, если понимал правильно, должен был торопиться. Подтолкнув пленника вниз, к галерее, он жизнерадостно возвестил:
- Привет честной компании! Вот и мы!
Локридж и Сэйвер испуганно обернулись, на миг забыв о тарелке. Такого они никак не ожидали. Ник ещё раз поторопил подопечного.
- Давай, давай! Вперёд и вниз!
Озадаченная парочка поспешила вернуть свои взоры к прежнему адресату в надежде понять, как собеседница среагировала на неожиданных появленцев. Но там, вместо тарелки, их ожидало по пистолету, нацеленному прямо в лицо. Куда посуда подевалась, даже Ник понять не успел.
- Руки вверх и встаём, - властно повелела Сильвия, чуть кивнув стволами.
Сэйвер потянулся было к спинке своего стула.
- Вверх руки, - напомнила мисс Жирар безо всякого нажима. Просто добавив пару градусов грозности своему тону.
Злоумышленники послушно задрали ладони. Эткинс довольно хмыкнул.
- Вон туда пересядьте, - Сильвия взглядом показала на стулья в углу. Джулия и Брайан дружно затопали в ту сторону.
- Давай и ты туда, быстренько! - пихнул ещё раз под рёбра Джерри Ник.
Пока запуганные пленники суетливо рассаживались, Сильвия не сводила с них глаз и стволов, а он попытался придвинуть одной рукой столы поближе к "углу подсудимых". Мебель оказалась увесистой и неуклюжей, но в результате все трое противников оказались забаррикадированы на совесть.
- Ну вот, теперь все на своих местах. На всякий случай, я - частный сыщик Слотер. А это, если кто не догадался - моя помощница мисс Жирар, - Ник приподнял парик на голове Сильвии.
- Доиграешься ведь у меня, - прошипела та сквозь зубы, продолжая пялиться на сидящих.
- Большинство из вас также не нуждается в представлении, тем не менее, чтоб никому не было обидно: по левую руку от меня - мисс Джулия Локридж и мистер Брайан Сэйвер, а по правую некто, известный вышеназванным под именем Кайл Лесли. Если вы ещё не успели разглядеть, на самом деле это Джералд Эткинс, знакомый вам по событиям четвертьвековой давности.
Джулия в испуге отшатнулась от соседа и упёрлась спиной в плечо своего напарника. Эткинс хмыкнул, сунул руки в карманы и вытянул ноги под стол, показывая своё мирное настроение. Ник отобрал один пистолет у Сильвии.
- Волею судеб мы сейчас населяем дом, оказавшийся в фокусе ваших интересов. Оттуда была украдена декоративная посудина, что привела вас сюда, туда вы могли бы устремиться в ближайшем будущем, если бы события развивались по одному из ваших сценариев. Нас это, естественно, не устраивает, и мы решили прекратить вашу деятельность. Но первым делом хотим вам изложить своё видение истории последних шести дней с кратким экскурсом в прошлое. Лет этак на пятьдесят с небольшим. Вы сперва послушайте, а потом можете исправить или опровергнуть нашу версию. Я не магистр красноречия, поэтому сию обязанность возьмёт на себя прекрасная Сильвия.
Мрачная брюнетка изумлённо-негодующе глянула на партнёра.
- Ты в чём, вообще, магистр?
- Есть пара дел. Вечером поподробнее расскажу.
- Ну как же! Что ж, хм... Начнём с того, что в начале шестидесятых годов прошлого века в Бостонском университете трудился молодой и перспективный геолог Нильс Классен. И специализировался он на...
Красноречие Сильвии превзошло все ожидания. Она распиналась уже больше получаса. Причём у пленников рассказ вызвал неподдельный интерес, если не сказать больше. Докладчица полностью завладела вниманием аудитории. Даже когда у слушателей возникали возражения, они не пытались перебить, лишь качали головами. И только известие о смерти отца расстроило Джулию настолько, что она разрыдалась.
- Почему же вы не отвечали на звонки из клиники? - поинтересовалась Сильвия, когда та немного успокоилась.
- Я потеряла телефон ещё в субботу, - у Локридж действительно был тонкий голос. - А в воскресенье такое началось, что благоразумно стало не высовываться. Новый аппарат появился у меня только во вторник и номер у него тоже был новый. Но я не решилась о нём кому-то сообщать.
Сильвия вздохнула и продолжила рассказ. Когда он подошёл к концу, Ник успел захотеть и расхотеть спать, пить и есть. Вся остальная аудитория сидела с разинутыми ртами. Они безусловно узнали много нового и неожиданного для себя. Но не всё, что было известно рассказчице. Про северян пока не было сказано ни слова. Ник не исключал, что рано или поздно те сами о себе напомнят.
- ...прямо сюда, где мы уже зашли достаточно далеко в обсуждении условий, на которых я готова была бы разгадать, о чём говорят узоры на тарелке, - напарница без сил опустилась на стул рядом с Ником. Красноречие тоже требует немало сил.
- Кто-нибудь желает что-то добавить? - поинтересовался Слотер.
Локридж и Сэйвер некоторое время напряжённо переглядывались. Эткинс делал вид, что за собой хочет оставить последнее слово. Наконец, женщина заговорила:
- Вы ведь не можете всё о нас знать... Не такие уж мы и отъявленные... Всё сложнее, чем чёрное-белое. Я бывала у отца в клинике в детстве, и мне действительно интересно было слушать, что он бормочет, но в таком возрасте трудно что-то реальное замыслить. Тогда ещё не было никаких озарений и планов. А когда мне стукнуло тринадцать, мама вышла замуж за австралийца Хьюго. Через год она родила тройню и им стало не до меня. Где я ночую, что ем, хожу ли в школу, их волновало от силы раз в неделю. Я оказалась предоставлена себе и стала сама ездить к отцу. В основном в отместку матери, ведь больше у меня никого и не было. Он совсем уже потерял рассудок, но мне всегда радовался. Вот тогда-то я и начала его по-настоящему понимать. Но идей разбогатеть на его сокровищах у меня всё равно не возникало.