Повсюду гитлеровцы выбиты за Одер и Нейсе, а во многих местах наши войска захватили и теперь прочно удерживают плацдармы на левобережье. Туда и ведут деревянные мосты, построенные саперами в очень короткие сроки. Мосты возводят и сейчас, но более капитальные: полковник Ковин — в Бриге, генерал Соколов — в Олау. Восстанавливается и старый городской мост в Штейнау.
Надо сказать, что сегодня в штабе, пожалуй, первый день более или менее спокойный. Всю прошлую неделю нам изрядно досталось в связи с попуском воды, который немцы сделали на Одере. Искусственный паводок вызвал преждевременный ледоход, и, когда вся эта волна воды и льда пошла гулять по реке, начало сносить мосты. Спасли безотказно действующая связь и хорошо поставленная аварийно-восстановительная служба. Пока в верховьях Одера ломало и сносило наши мосты, войска переправлялись в районе Штейнау, а когда волна приближалась сюда, там, вверху, уже были восстановлены переправы, и подходящие к фронту соединения и тылы рокировались влево, на них.
Входит генерал Тимофеев, усталый такой, а глаза светятся счастьем.
— Расскажу — не поверишь, — говорит он, усаживаясь рядом.
— А что?
— Перед самым злополучным попуском воды получил я задачу от командующего — построить переправу через Одер, западнее Штейнау, и протолкнуть через нее нашу шестую армию. Взял отделение автоматчиков и выехал вперед, обгоняя передовые части. Река. Немцев не видать, но есть ли они на той стороне, неизвестно. Смотрю, справа взорванный железнодорожный мост. Еду туда. За мостом зеркало реки широкое. Решил строить переправу выше, где река уже. Только закончил строить мост и начал переправу войск на тот берег, получаю от Слюнина телеграмму: «Примите срочные меры. Волна попуска к вечеру подойдет к вам». Тут только я понял, что сделал ошибку, выбрав переправу не за железнодорожным мостом, который бы меня защитил от всяких невзгод. Но что делать? Сам вижу, сваи забиты на честное слово, и мост, конечно, снесет. А потом посоветовали мне загрузить мост танками, авось и выстоит. Так и сделал, и мост выстоял. Помогли ли танки или то, что волна попуска, дошедшая до нас, потеряла свою начальную силу, не знаю.
— Ну, а как дела в Бреслау? — спрашиваю я начинжа, приглашая выпить стакан чаю.
— В Бреслау, видно, драка будет долгая. Гитлеровцы фанатически сопротивляются. Мы их выкуриваем буквально из каждого дома. Используем и подземные городские коммуникации, по которым просачиваемся в глубь города. Очень широко пользуемся захваченными фаустпатронами.
После завтрака Михаил Николаевич уходит к Галицкому, а я к себе в отдел.
Просматриваю наметку новых рубежей. Да, в штабе у нас назревает новая горячая пора. Это стало мне ясно после вчерашнего разговора с полковником Слюниным. Надо срочно строить еще один оборонительный рубеж фронтом на юг, в полосе 59-й и 60-й армий, обеспечивающий от возможного флангового удара. Эту большую работу будут делать армейские саперы вместе с пехотинцами, УОСы Загороднего и Ковша.
После моих поправок художник-архитектор начисто вычерчивает схему укреплений. Делает он это с каким-то особым увлечением и подъемом.
— Может, рубеж этот будет последним и никогда нам такое строить уже не придется? — говорит он.
— Хорошо бы.
Около месяца идет строительство силезского оборонительного рубежа. Силы здесь собраны большие — две инженерно-саперные бригады, два УОСа и несколько тысяч добровольцев, бывших узников концлагерей. Но войска концентрируются, как видно, уже для последнего штурма далеко севернее и северо-западнее этого рубежа. Туда прибывают все новые и новые соединения и части, высвободившиеся с других фронтов. Мы не знаем, конечно, замысла командования, но одно ясно: в Берлин попадем обязательно. Без помощи войск 1-го Украинского фронта не обойдутся, и это придает всем нам особую уверенность в своей силе, в своих возможностях.
Проверяя работы на строительстве силезского рубежа, генерал Галицкий, подполковник Панков и я заехали на днях в 59-ю армию, к полковнику Г. А. Булахову. Это где-то недалеко от Ратибора. Глеб Александрович был рад нашему появлению и повез нас вдоль какого-то шлюзованного канала, затворы которого мы рассматривали с интересом. А когда машина повернула в лес, у обочин показались железобетонные бункера и большие здания цехов химического завода.
— Пока они бездействуют, — заметил Галицкий, указывая на заводские корпуса. — А завтра должны задымить. Ведь бои-то идут в районе Берлина. Вот сегодня мы отправили туда саперов. Они ушли за танкистами.