Володин улыбается, прищурив немного правый глаз.
— Я же вам сказал, что план наш незамысловат. Как всякий план, он изобилует цифрами, графиками и большущим перечнем саперных работ. Особенности его? Да, есть особенности, которые вытекают из замысла данной операции...
Полковник встал. Медленно подошел к окну и, видимо убедившись, что нас никто не подслушивает, продолжал:
— Операция задумана решительная, смелая, на большую глубину. Подумайте только, ведь, кроме форсирования сегодня этой чертовой болотистой долины, за которой немцы надеялись отсидеться, нам, инженерам, надо будет обеспечить последовательное форсирование трех рек по возрастающей степени трудности — Западный Буг, Сан и Висла. А так как табельных переправочных средств в нашей армии мало, то мы и задумали использовать их перекатами, оставляя для саперов на бросок от реки до реки всего-навсего один — два дня. Это, конечно, потребует большого напряжения сил, но что поделаешь? Война есть война. Так как наша армия наносит удар на главном направлении, то не исключена возможность продвижения вперед с открытыми флангами, а это обязывает нас позаботиться о создании сильных подвижных отрядов заграждения. По секрету скажу еще, что в полосе действия нашей армии предполагается ввести две танковые армии. Сами понимаете, чем это пахнет для нас, саперов... дороги... колонные пути... И самое главное — переправы через Буг. Работы хватит, друзья, — уже громче сказал Николай Васильевич, надев запыленную с высокой тульей фуражку и направляясь к двери.
Последовала пауза, затем Володин, продолжая о чем-то думать, как будто невзначай спросил:
— Может, поедете со мной, посмотрите, какую гать сделали на болоте?
Мы с Арсаланом принимаем предложение, и через несколько минут «виллис» Володина уже катит по выстланной саперами единственной дороге, способной выдержать нагрузку танков и тяжелых орудий.
— Ну, вот видите, — говорит обрадованный Николай Васильевич, — мы с вами в «долине смерти», как немцы назвали это болотистое место, не оправдавшее их надежд.
— У гитлеровцев теперь только и остались мечты да надежды, — замечает почему-то порозовевший Арсалан. — Слыхали о покушении на Гитлера? Значит, сами немцы избавиться от него хотят... Поняли наконец, куда их привел фюрер.
По дороге мимо нас автоматчики ведут в тыл пленных — двух офицеров и десятка три солдат. Вид у пленных неказистый, и нет уже былой самоуверенности.
К нам подходит командир саперного взвода, высокий, страшно худой лейтенант со светлыми близорукими глазами и передает Николаю Васильевичу небольшую папку.
— Только что у немецкого офицера забрали. Вон у того, что в короткой шинели впереди всех идет.
Раскрываем папку. Альбом с наклеенными фотографиями и надписями на немецком языке. На первых нескольких снимках этот офицер выглядит совсем иначе: в роли победителя он важно восседает в легковой машине. Затем мы видим его уже на Черноморском побережье, за мраморным столиком ресторана, пьяного, с бездумными выпученными глазами. А вот и харьковские снимки... Сумская... Парк Шевченко. На фоне памятника-великана стоит маленькая козявка с железными крестами.
— Довольно таки жалкий вид, — замечает Николай Васильевич.
— Нет, вы посмотрите-ка сюда, — обрадовался своей находке Арсалан, — вот это действительно видик, ничего не скажешь. Офицерик с двумя друзьями повязался женским пуховым платком, греется у костра на фоне разбушевавшейся метели. Похоже на то, что это было где-то в донских степях, не иначе.
Пока мы рассматривали трофейный альбом и шли пешком почти по всему двухкилометровому настилу, звуки выстрелов постепенно удалялись на запад, в глубь немецкой обороны. Мимо нас вслед за армейскими машинами с табельными деревянными складными лодками на полном газу промчались несколько десятков танков Т-34.
— Главная полоса обороны, видать, прорвана, — ликовал Николай Васильевич, — танки прошли, это хороший признак. Значит, и мне надо торопиться туда, поближе к Бугу.
Темнеет. Мы тепло прощаемся с начинжем и разъезжаемся в разные стороны.
Наступление развивается успешно. Сегодня из района Сокаль меня вызывал к проводу Слюнин. Настроение у него прекрасное. Слышимость только была плохая, но главное я все же ухватил: Западный Буг форсирован, тяжелые бои имели место лишь в первый день наступления, крепко досталось там и саперам.
Поближе сюда к нам, на главном направлении, наши войска добивают окруженные в Бродах фашистские дивизии. Но самым интересным было дерзкое решение маршала Конева «пропихнуть» через шестикилометровую брешь, называемую Колтувским коридором, две танковые армии для действий в оперативной глубине. Судя по донесениям, передовые танковые части уже находятся в районе Равы-Русской, а неприятель все еще контратакует, пытаясь высвободить свои войска из «котла» в Бродах.