Наконец, запросто, будто о какой-нибудь батарейке лежащего у них в кармане фонарика, рассуждали они и о миллиардах киловатт-часов той электроэнергии, которую ежегодно будут посылать отсюда в промышленность, в транспорт, в земледелие.
По вопросам энергетики, конечно, больше всех знала Нина, электрик экскаваторного парка, и остальные не только уступали ей право решающего суждения в этой области, но и побуждали ее объяснять и рассказывать.
Некоторое время шли молча. Каждый думал о своем. Вдруг Тайминская приостановилась, свела брови и нежданно голосом бесповоротной решимости произнесла:
— И имей в виду: мы тебя не переизберем! Я первая тебе отвод дам. Вот погоди: услышишь на конференции.
Конечно, это относилось к Аркадию.
Он вспыхнул. Однако и на этот раз ему не изменило его пристрастие к балагурству. Очевидно, то было у него защитной реакцией во всех случаях жизни.
— Да что ты, Нинуся? — тонким, дурашливым голосом отвечал он, изображая испуг. — Да за что ж это?
— За многое. Да хотя бы вот и за это! — и Тайминская показала на завесу пыли, которая к середине дня уже огромным, вровень с горою облаком закрыла весь котлован.
—Вот те на! — воскликнул он. — Ниночка, ты меня принимаешь за кого-то другого. Жилстроительство! При чем же тут котлован?
— Ты секретарь комсомола.
— Час от часу не легче! Ну и что ж?
— Не притворяйся. — В голосе Тайминской прозвучало презрение. — Паясничаешь!
И тогда Аркадий и впрямь перестал притворяться непонимающим.
— Понять-то я понял, о чем ты говоришь! — с вызовом заговорил он. — Мораль азбучная, избитая: раз секретарь комсомольской организации — отвечай за все!.. Я-то понял. А вот ты, умница прописная, ты ничего понять не хочешь!.. Постой, постой! — закричал он, видя, что Нина собирается возразить. — Я тебя слушал, теперь послушай ты меня.
Нина пожала плечами.
— Слушаю...
— Так вот, — продолжал Синицын, — и чего-чего только не навалите вы на секретаря! И поливку дорог в котловане наладить, чтобы мазистам и экскаваторщикам не дышать, видите ли, пылью! И выезд ребят в лагеря. И помощь учителю. И бракоразводные дела комсомольцев. И стадион. И ларьки, и киоски с газетами, да и с прохладительными напитками тоже, да, да!.. Недавно меня ребята наши на котловане прямо-таки за шкирку взяли... — Тут Аркаша ухватил себя левой рукой за шиворот и наподобие того, как хозяйка потрясает нашкодившего котенка, потряс свой ворот. — Не смейтесь! Смешного здесь ничего нет. Пожалуйста, я за секретарство не держусь: хоть ты, хоть ты!.. Чью кандидатуру выдвинуть?
— Пошел, пошел! — искривя губы, произнесла Клава Хабарова. — Слушать противно!..
— Не слушай, — коротко ответил ей Аркадий и продолжал, обращаясь к Тайминской, перечень своих поручений: — К примеру, вот какой-нибудь Ляличкин, начальник здешнего орса, радиоприемники из-под прилавка стал продавать... Капусту проквасил — десять ли, двенадцать ли тонн, не знаю... Ну, и сажайте вашего Ляличкина!.. Так нет, секретарь райкома комсомола виноват!..
— И правильно! — прогудел Петр Доценко. — У вас орсовская комсомольская организация есть, чего плохо смотрит? А насчет переизбрания, сами грамотные: кого захочем, того и переизберем... Только не тебя! — добавил он, зло сверкнув на него глазами.
— Я с тобою не разговариваю, — отмахнулся от него Синицын. — Ты как залез в экскаваторный свой ковш, так из-за его краев и выглянуть не можешь.
— Нахал ты, Аркадий! — попросту сказала Тайминская. — Хоть бы ты посторонних постыдился!..
Лебедев, услышав ее слова, укоризненно покачал головой.
— Я обижусь! — сказал он.
Тайминская смутилась:
— Это у меня так вырвалось... Но ведь надо же чем-то унять его: невозможный он у нас товарищ...
— Ничего, — сказал Аркадий. — Меня ценят другие. Пацуковский не жалуется: Аркадий Синицын, прораб первого участка, строит толково!
У Тайминской дух захватило от такого бахвальства. Только что на бюро райкома ВЛКСМ обсуждалось одно неприятное происшествие, связанное с работой Аркадия. В предмайские дни в одном из номеров многотиражки «Гидростроитель» появилась заметка «К празднику — на новые квартиры». Заметка была хвалебная, это еще куда ни шло, ибо еще держалась слава правого берега после первой, зимней победы. Тогда, пройдя сквозь лютые стужи и бураны, Правобережный район доблестно и досрочно завершил в марте и отсыпку каменного банкета с поверхности льда — сорок тысяч кубов рваного камня — и опускание на дно Волги трех необхватных «нитей» так называемого «дюкера» — трубопровода километровой длины. По нему предстояло вскоре начать «перекачку» песков Телячьего острова на правый берег для возведения защитного пояса котлована, его двухкилометровой дамбы.