Гигантские плавучие земснаряды уже прибыли и устанавливались у песчаного острова.
За этот-то двойной подвиг правый берег и получил переходящее знамя строительства за первый квартал, но май стал месяцем неувязок и тяжелого прорыва у лощиногорцев. Назревала опасность, что знамя отнимет левый берег, строители Комсомольска. Особенно плохо обстояло с жилищным строительством в Лощиногорске. Хотя «задела» по жилплощади было много, но много было «незавершенки», сильно отставали с вводом в эксплуатацию. Усилилась текучесть рабочего состава. В жилищном отделе — ЖКО — каждый день можно было наблюдать душераздирающие сцены и грубые выходки. Начальник ЖКО жалел, что у него нет шапки-невидимки.
А жилстроительство было в глубоком прорыве.
И вполне понятно, с каким негодованием правый берег прочел в злополучной заметке следующие строки:
«Коллектив строительного участка, руководимый товарищем Пацуковским, с честью выполнил предмайские социалистические обязательства. Сдано в эксплуатацию девять восьмиквартирных домов, столовая, два общежития на сто пятьдесят мест и два двухквартирных дома. В предмайские дни особенно хорошо была организована работа на участке, которым руководил товарищ Синицын. Здесь в сжатые сроки закончена кладка печей, штукатурка и подкраска квартир».
Заметка слишком опережала события. В редакцию многотиражки посыпались письма, требующие опровержения. Пацуковский объяснялся в райкоме партии. Оказалось, что он был здесь ни при чем. Взялись за Аркадия. На бюро он клялся, что лишь сопровождал спецкора многотиражки по стройучастку и показал ему весь «задел» жилплощади. А когда, дескать, тот задал ему вопрос, когда же въедут сюда жильцы, он-де ответил, что хотелось бы сдать к Первому мая.
— «Хотелось бы», а корреспондент написал, что «уже», — объяснялся Аркадий.
Его оставили без взыскания, но через номер в «Гидростроителе» появилась суровая заметка насчет «очковтирателей», и было названо имя Синицына.
Этот прискорбный случай сильно уронил Аркадия в глазах комсомольцев. Ясно было, что вновь избранным ему не бывать. Да и секретарь правобережной партийной организации инженер Высоцкий, когда ребята пришли к нему посоветоваться по этому случаю, сказал, что, пожалуй, они правы: товарищ уронил себя.
И мнение комсомольцев и мнение Высоцкого сильно склонялось в сторону Ивана Упорова, одного из лучших бульдозеристов на всем строительстве и отличного комсомольца.
12
Политотдел созывал молодежное собрание обоих берегов стройки.
Оно состоялось на левом берегу Волги, в белом каменном доме — районном Доме культуры, или, попросту, в «эрдека», как привыкли называть староскольцы.
Было воскресенье. Собрание вот-вот должно было начаться. Большой зал гулко шумел.
Вот один за другим, уступая друг другу путь, щурясь от яркого света рампы и немножко смущаясь, хотя уж все были люди обстрелянные, размещаются в два ряда за красным длинным столом начальник политотдела, он же председатель собрания, Журков; его помощник по комсомолу Александр Козлов; начальник строительства Рощин; главный инженер Андриевский. Этого еще почти совсем не знали комсомольцы и потому с любопытством рассматривали его. У Андриевского было сухое, бритое, брюзгливо усталое лицо.
Время от времени он говорил что-то на ухо Рощину, и тот величественно кивал головою, глядя в зрительный зал.
Рядом с Рощиным сидели председатель райисполкома Бороздин в пиджачке поверх косоворотки и главный заместитель Рощина — Кусищев, ведавший флотом строительства и всеми нерудными материалами, надменно прищурый и громоздкий.
Далее заняли места комсомольцы: Василий Орлов, машинист комсомольского молодежного экскаватора, и рядом с ним его сменщик, задушевный друг Семен Титов; затем сидела четверка девушек: Буся Цвет, диспетчер автотранспорта, Нина Тайминская, Лора Кныш и, наконец, Инна Кареева, инженер отдела главного энергетика.
Рядом с девушками, на самом конце стола, и, по-видимому, смущенный этим своим соседством, красный, сидел Ваня Упоров — «Иван Иванович», как сначала шутя, а потом и всерьез привыкли называть его комсомольцы за его строгость и трудовую неуклонность.
Александр Козлов, сумрачный, черноволосый, носатый и коротко остриженный юноша с большими печальными глазами, поднялся и слегка звякнул колокольчиком.