Рощин внимательно смотрел на говорившую. Вот незаметным движением левой руки он расстегнул крючки на вороте своего белоснежного кителя. Впрочем, в зале действительно было жарко. Многие из девушек время от времени принимались обмахиваться блокнотами.
Артемий Федорович Журков тоже смотрел на Нину, склонив голову к плечу.
А она продолжала сбивчиво, горячо, бросая одну мысль, начиная другую и снова возвращаясь к первой.
— Да! Электроэнергия лимитирует нас! — повторила она. — Но энергию дают люди!..
Журков при этих словах как-то воспрянул весь, и на его лице изобразилось нечто вроде тщеславного изумления, с каким родители вдруг радостно ошарашиваются неожиданной начитанностью своего дитяти. И, пожалуй, с тем же нетерпением, с каким они ждут не дождутся первого навернувшегося гостя, чтобы и тот удивился, порадовался бы вместе с ними, обводил старый начальник политотдела взором своим и Рощина, и академика, и своего помощника по комсомолу.
Лебедев ответил ему взглядом и улыбкой понимания.
А Тайминская продолжала:
— Трудно, товарищи, прокладывать электротрассу в горах. Грунт каменистый, тяжелый. Скальный грунт! Однако на всем огромном протяжении трассы уже выбиты котлованы для опор ЛЭП: их свыше полутора тысяч!.. Товарищи! Я не буду дальше останавливаться на тех лишениях, которым подвергаются юноши и девушки — строители ЛЭП. Лишения эти — плод недопустимого забвения о нуждах человека. Другой причины нет и не может быть. Назову конкретных виновников...
И Тайминская назвала фамилии лиц начиная с начальника орса и начальника конторы материально-технического обслуживания.
— У нас много кричат о правильном использовании молодых специалистов. Но вот вам один из целого ряда фактов: на строительстве подстанции по-большевистски трудятся комсомольцы Беляков и Анисимов. Оба они слесари высокой квалификации. И что же? Их используют как... грузчиков! Почему, спросите? А потому, что, несмотря даже на выезд «толкача» в Лощиногорск и в главную контору снабжения, до сих пор не завезены на линию детали, необходимые для их работы. А деталей этих в избытке. Мы с Инной Кареевой, как рейдовая бригада, сами это проверили на складе...
— Черт его знает что! — возмущенно прогудел Рощин.
— Я кончаю! — торопливо произнесла Нина. — Не понимают юноши и девушки ЛЭП, почему они оказались пасынками строительства в своих насущных культурно-бытовых нуждах. И я спрашиваю секретаря нашего комитета товарища Синицына: неужели Лощиногорск за тридевять земель, что лэповцы за все время своей работы так ни разу и не имели счастья узреть его светлые очи?!
— И вот я спрашиваю, — звенел голос Тайминской, — где же был начальник строительства, где же был начальник политотдела, чтобы помочь расшить нам, комсомольцам, эти узкие места? И тем более непростительно товарищу Журкову, что он ведь имеет заместителя по комсомолу!
Закончив этим, она сошла с трибуны.
Секунду длилось молчание. Затем Журков разомкнул сложенные на животе руки, привстал, затем снова опустился в кресло, и все слышали, как начальник политотдела проворчал, явно одобряя оратора:
— Так, так его, старого черта!..
И академику Лебедеву при взгляде в этот миг на Журкова вдруг вспомнилось:
— Как, батька́?.. — сказал Тарас Бульба, отступивши с удивлением несколько шагов назад.
— Да хоть и батька́!..
13
В прениях выступило еще несколько комсомольцев.
Говорил Василий Орлов, длиннолицый, светловолосый и кучерявый, с тяжелой, резко очерченной нижней челюстью, с уральским говорком. Говорил он с трибуны резко, отрывисто, с заминками и неумело. Выступать не любил. Он с признания в этом и начал свою короткую речь.
— Я ведь не оратор, — окающим скорым говорком произнес он. — Сами увидите. Мне лучше смену в забое отдежурить!
— Привыкнешь, — прогудел начальник строительства.
— Не знаю... Все возможно, — бросил в ответ Орлов и немного сбился от этого.
— Конечно, — продолжал он, — у кого что болит, тот о том и говорит. Меня хлебом не корми, а дай про своего «Уральца» поговорить. Что же у наших «Уральцев» болит? В чем они нуждаются? Троса... Солидол... Ремонт... Но я хочу сказать о тех, кто на «Белорусах» работает, о наших мазистах, о шоферах. Почему такая среди них текучесть? Ведь в нашем Правобережном стройрайоне из-за недостатка водительских кадров простаивает автотранспорт, а между тем за последние полтора месяца взяло расчет несколько десятков шоферов! С одной стороны, значит, готовить мазистов, курсы водительские открывать, а с другой — готовые кадры терять! А почему? Сейчас я, товарищи, отвечу на этот вопрос. Отвечу. А коротко говоря: плохие у шоферов производственные условия, плохие и бытовые. И машину не берегут и человека.