Броненосец “Пересвет" в первые годы службы
Снявшись с якоря, мы вступили в кильватер “Петропавловску” и затем, следуя его движению, пошли на N контргалсом с неприятелем, причем крейсера, опоздавшие съемкой, заслоняли нам обстрел. Сигнал: “Крейсерам не мешать”. “Диана” тотчас же, поджав хвост, спряталась за броненосцы. “Ангара” не могла справиться с якорем, все время мешала нам. “Баян”, “Аскольд” и “Новик” двинулись на неприятеля, а “Боярин” отошел к стороне Дальнего, чтобы в случае нужды не пропустить миноносцев, если они покажутся.
Бой продолжался не больше часа, а может быть и меньше, не знаю. Стреляли, как мы, так и они, довольно хорошо для такого расстояния, как 30-45 кабельтовых. Вскоре мы заметили, что один их броненосец сильно наклонился на бок, и сейчас вслед за этим японцы повернулись к нам кормой и ушли, вот тут-то и был случай разбить их, так как “Баян”, бывший от них в 17 кабельтовых, видел, как, отошедши от нас, они стали брать на буксир поврежденные корабли и затем ушли.
Был поднят сигнал: “Миноносцам атаковать неприятеля”. “Новик” и миноносцы бросились в атаку . Затем сигнал “Ф” (отменительный). Миноносцы вернулись, а “Новик” не видел сигнала и пошел вслед за эскадрой. Когда расстояние уменьшилось до 50 кабельтовых и начались близкие падения снарядов, “Новик”, не видя поддержки, повернул в Артур, и тут, когда он разворачивался, он получил 12-дм снаряд в правый бок с кормы, вследствие чего сел на корму, для равновесия налили воды в нос, и в таком виде едва дошел до Артура, где моментально был введен в док для починки.
“Севастополь” отделался вполне благополучно, в него попал всего один только снаряд в заднюю трубу. Там он разорвался, сделав огромную дыру, и осколки его и трубы полетели во все стороны, попортив много окружающих предметов, шлюпок и палубу, но не задев ни одного человека. На других судах повреждений больше: на “Аскольде” масса пробоин, одна у ватерлинии, 4 человека убито и 10 ранено; на “Баяне” перебиты все трубы, 4 человека убито и 24 ранено; на “Пересвете” ранен в палец один комендор на формарсе. Пострадала также несчастная “Ангара”, там оторвало икру у полковника Зайончковского. Мичман Петров на “Севастополе” (командир 6-дм батареи), глядя в иллюминатор, от сотрясения воздуха ударился губой об иллюминатор и был помечен раненым, и смешно было через три дня читать телеграмму наместника государю, что полковник Зайончковский и мичман Петров поправляются.
Днем “Енисей” послан в Дальний для постановки минного заграждения и еще не вернулся.
В Порт-Артуре
28 января ночью на рейде стояли только броненосцы, а крейсера и лодки бродят в море, образуя три цепи, и сторожат нас; все тихо. В 1 час дня сигнал: “Броненосцы в 2 часа 30 минут дня идти в гавань”. При свежем ветре эскадра в первый раз рискнула вся попытаться войти в гавань в одну полную воду. Несмотря на то что “Ретвизан” заграждает проход, маневр этот почти удался, и только “Пересвет”, шедший последним, не мог пройти, так как вода уже спала, стал на мель в проходе и только на другой день утром вошел в гавань. Началась спешная погрузка угля и боевых припасов, мы выгружали практические заряды и патроны и чугунные снаряды, а вместо них принимали боевые. Порт чрезвычайно любезен, приказано отпускать все по словесному заявлению. Трубу мы починили, поставив временную заплатку из листа кровельного железа, притянутого к трубе стальным тросом.
Японский флот у Порт-Артура (С рисунка того времени)
Вечером, так как броненосец стоял в гавани и все было спокойно, мне удалось на несколько минут сходить на берег. В городе впечатление тяжелое, во время боя была паника, все бегали, не зная куда и зачем, кто мог бежал из Артура, масса офицерских семейств уехала на поезде навсегда, не узнав даже о судьбе мужей, в вагонах места брались с боя, давка не обошлась без несчастных случаев, умерло несколько детей. Оказывается, в город попало несколько снарядов, большинство не разорвалось, так как это были не попадания, а рикошеты от воды, и снаряды падали не головой вперед, а вертелись в воздухе, один упал даже недалеко от Электрического утеса и ранил одного солдата.