Николка окинул глазами скалу, на которой расцвели первые звездочки гвоздики. Местами скала казалась вымазанной сметаной.
— Ладные пестерюшки выходят, — деловито похвалил он работу девчонок. — Потом беленьких цветочков в них воткнуть. Мамашам в подарок. А? Ладно будет?
— Ага! Ладно! — обрадовались девчонки. — А где их взять? В лесу?
— Ближе найдем. Щас будут, — Николка полез на скалу. Теперь ему из-за каменных выступов все видно. И вахмистра, и тех двоих, с кем он разговаривал. Один худой с рыжими редкими усами и такой же бородой. Пиджак на нем висел вроде на вешалке. Другой помоложе, покрупнее, белобрысый, в светлой чесучовой рубахе. Ничего интересного, зря только плыл сюда и на скалу карабкался. Правда, хоть пятак дали…
Николка рвал гвоздику прямо с корнями.
— Эй, парень, где ты там? — крикнула Васькина сестра.
— Николкой меня зовут, — сердито отозвался он, появляясь перед девчонками с душистыми цветами. — Сами делайте, я поплыл…
— Где ты был? Мы думали, утоп, — встретил Федя, когда Николка появился с новой охапкой кувшинок.
— Я утопну?! Да я хоть море-акиян переплыву, ежели захочу! И вас могу научить. Снимай, Федюха, штаны. Чего глаза выпучил?
Николка намочил Федины штаны из грубой «чертовой кожи» в воде, перевязал стеблями кувшинок концы штанин и, взяв обеими руками за опушку, ловко хлопнул по воде. Перевязанные штанины надулись воздухом. Получилось два плотных тугих пузыря.
— Ложись на них и хоть до вечера плавай.
Феде пришлась по душе Николкина выдумка. Пузыри торчали по бокам и ничуть не мешали. Можно даже вытянуться на них и не шевелиться.
— И нас научи, — окружили Николку ребята. Зашлепали по воде штаны, и вскоре по всей реке торчали разноцветные пузыри. Шума и гогота стало еще больше.
Ахмет вздумал тоже соорудить пузыри, но у него ничего не получилось: штаны-то дырявые. Он остался возле берега, где Марийка и Сережа занялись кувшинками.
Николка уселся возле самой воды и задумался. Он успел пробежать по берегу: все-таки надо рассказать о разговоре за скалой Ивану Васильевичу. Но того нигде не было. Только забытая удочка торчала из куста.
По небольшому склону к реке спустилась Александра Максимовна с чашкой, в которой серебрилось десятка два крупных чебаков.
— Николушка, позови-ка ребят да сбегайте за маслятами. Пожарим с картошкой. А я чебаков почищу, ухой вас накормлю.
— А где дядя Иван?
Александра Максимовна на Николкин вопрос ответила не сразу.
— Ушли они с Акимом… Погулять… Скоро вернутся, — сама отвела в сторону глаза и коротко вздохнула.
Непонятные дела
Хорошо было в лесу, прохладно. Под ногами покачивались на тугих стеблях шелковистые колокольчики ландышей. Эти цветы всегда прячутся в густой тени, словно боятся потерять свою красоту от солнечных лучей.
На разные голоса пересвистывались пичуги. А где-то вдали отстукивал телеграмму лесной телеграфист-дятел. Из-под слежавшейся старой хвои на свет вылезли целыми семьями маслята.
Эти любимые всеми грибки появляются на Урале обычно в июне, вылезают из земли, дружно, радуя грибников. Но появление их кратковременно, они исчезают так же быстро и дружно, чтобы появиться позднее, через месяц.
Николка принадлежал к разряду грибников-бегунов. Пока Федя выковыривал из земли семейство маслят и шарил под хвоей, он уже умчался. Ахмет посмотрел вслед Николке и остался с Федей. Что попусту бегать? Все равно он грибы собирать не умел. Татары про грибы так говорят: кошка не ест, собака не есть, и человек не должен их есть.
— Федорка, это кто? — совал он Феде под нос грибы.
— Опять поганка. Видишь, тонкая нога? Ты накормишь, — смеялся Федя.
Корзинка быстро наполнялась, и ребята, покричав Николку, направились обратно.
— Сам дорогу найдет, не маленький…
…А в лесу в это время происходило что-то непонятное. По крайней мере, так показалось Николке. Вначале, увидя, с какими грибниками имеет дело, он решил: «Пока они тут ковыряются на одном месте, я побегаю и вернусь». Только получилось все по-другому. Обежав пол-леса, Николка только хотел поворачивать к берегу, как его окликнул веселый голос:
— Николай Николаич, ты чего так далеко забрался? Грибы и поближе есть.
Навалившись на сосну, на земле сидел парень в зеленой под цвет травы косоворотке. Из-под заломленного набекрень картуза кучерявились русые волосы. Парень держал в руках балалайку и тихонько тренькал. Николка узнал в нем рабочего из сборки.