На правых социалистов-государственников ответственность ложится потому, что они с первых дней революции не были с революцией, а были с партией Алкала-Замора, и его класс, представляемый буржуазным классом. Правда, рядовые и особенно рабочие-социалисты этого не хотели, они этого даже не замечали, потому что верхи их партии скрыто, всеми путями, ценою самой революции стремились к тому, чтобы вместе с буржуазией прийти к власти над страной, а открыто и то не всегда, иногда только, когда рабочие социалисты, находясь в среде широкой трудовой массы, не находили, что отвечать этим массам за поведение их партии, они становились лицемерно в индючью позу в отношении буржуазии и тихонько пугали ее представителей, что они, дескать, готовы сами взять власть в свои руки, они, дескать, представители трудящихся и для этого найдут себе много союзников в их классах. Эта двойственная роль социалистических верхов в отношении революции, - хотя иногда и заставляла партию Алкала-Замора оглядываться при своих действиях по взнузданию широких трудовых масс, прислушивавшихся к другим революционно-социальным организациям; но она, эта роль, вносила дезорганизацию в самые понятия трудящихся своих задач и начавшейся революции, и вытесняла из их стремлений все наилучшее, наиболее отвечавшее их жизни и борьбе, во имя которого они с энтузиазмом встретили даже одну голую победу партии Алкала-Замора над королевской партией и самим королем. Трудящиеся Испании инстинктивно предчувствовали и начинали верить, что продвигается время новых свободных общественных форм жизни, а правые социалистические верхи внешне как будто восторгались этим, а тайно работали, как изменники, вместе с Алкала-Замора против этого, чем и нанесли величайший удар революции в самом ее начале.
На «коммунистов»-большевиков - на этих, так сказать, «самых левых из левых» социалистов-государственников ответственность ложится потому, что они работали не во имя подлинных освободительных дел трудящихся, а во имя своих грязных властнических целей. Они встретили революцию, как средство, с помощью которого, с одной стороны, можно более развязно дурачить всевозможными неосуществимыми, ложными обещаниями пролетарские головы и прибирать их к своим властным рукам, чтобы с их физической помощью утвердить в стране свою черную партийную диктатуру, а с другой, - когда широкие трудовые массы не так уж легко поддавались их демагогической лжи, коммунисты-большевики занимались тем, что подкупали и обманывали отдельных выходцев из рядов трудовых масс и всякого рода каст и с их помощью устраивали на улицах городов по духу, по содержанию хотя и легкие, но кровавые демонстрации, зовя к этому и совершенно безоружные широкие массы. Демонстрации этого рода им иногда удавались. Кровь лилась без расчета с заранее предрешенной неудачей того, что из далекого далека кем-то что-то задумывалось...
Все это только укрепляло коалицию правых социалистов-государственников с партией Алкала-Замора и с буржуазией вообще и усиливало ее мощь не только против неразборчивых пошлых диктаторов слева, сколько против революции вообще.
«Коммунисты»-большевики русской марксо-ленинской школы - это иезуиты и предатели всего, что не ими обыкновенно начинается и развивается вообще на путях борьбы за освобождение труда от власти капитала. В испанской революции они не так сильны были и есть в настоящее время, чтобы выявить эту свою подлость полностью; но и в Испании они прибегали к провокации и к подлой клевете, при том менее всего в отношении буржуазии, а главным образом в отношении своих идейных противников. Это обстоятельство также сыграло известную роль в том, что революция в своем процессе развития едва успевала отрываться от своих начальных корней и высвобождаться из-под влияния буржуазных идей и руководителей, как ей наносился моральный удар - именно этими предателями «слева». И все - во имя власти и угнетения, а не свободы. Во имя диктатуры, а не свободной общественности, где солидарность, свобода и равенство мнений всех граждан, искренне порывающих с подлым эксплуататорским прошлым и действующих во имя настоящего и будущего, являются главным основанием борьбы за новый мир идей и новое общество.
На анархистов-коммунистов и анархо-синдикалистов ответственность ложится, главным образом, потому, что они совершенно разошлись со временем, приняв самое активное участие в революции как будто с целью отнятия у либеральной буржуазии инициативы и прав определять с ее классово-паразитической точки зрения характер и формы революции, они совершенно игнорировали требования нашего времени и значение тех средств, которыми буржуазия была вооружена и бдительно подстерегала и революцию и их самих, как революционеров, имевших наибольшие шансы увлечь широкие трудовые массы за собой и расчистить пути перехода революции с буржуазно-республиканских путей на путь трудовой и социальный.
Каковы же были причины, предрешившие то, что анархисты и в испанской революции оказались беспомощными определить и выявить свою практическую политику на путях борьбы за превращение буржуазно-республиканской революции в антиреспубликанскую - социальную революцию?
Главными причинами является - во-первых, отсутствие у анархистов программы, без которой при наипреданнейшем отношении революции работники анархизма никогда не могли ни в одной стране, не смогли и в Испании, найти путь для единства своих действий, от которого всегда и особенно в моменты революции зависит и рост движения, и его влияние на все окружающее. Во-первых, наши испанские товарищи, как и товарищи во многих других странах, во многих случаях придерживаются все еще того мнения, что анархизм есть бездомная странствующая церковь свободы... Это обстоятельство во многих случаях мешало им своевременно и четко конкретизировать и для себя и особенно для широких масс главные элементы анархических утверждений сегодняшнего и завтрашнего дня, которые сотнями нитей связаны и переплетаются с повседневной жизнью и борьбой трудящихся вообще. И это же обстоятельство не позволило им справиться с исторической миссией анархического революционизма в момент революции.
Испанские анархисты-коммунисты и анархо-синдикалисты, несмотря на весь их идейный авторитет в стране, не сумели полностью и серьезно, по-революционному, овладеть психологией широких масс, сочувственно лишь встретивших начало революции, но остававшихся еще на путях обывательского колебания, чтобы сделать из них активных борцов за развитие и защиту революции. Ощутив относительную свободу, анархисты, как и обыватели, увлеклись свободо-говорением. Они много свободно говорили и писали, о чем угодно, много провозглашали каких угодно деклараций, особенно на митингах. Но почти при всех этих случаях упускали из виду то, кто пришел на место королевской власти к управлению страной, чем пришедший к этому управлению опутывает пробудившуюся и готовую к лучшим из дерзаний за свое обновление страну, и так, с какими именно средствами нужно поспешить, чтобы противопоставить все свои и революционных тружеников силы против этого опутывания.
Но в этом направлении, к сожалению, своевременно и в широком организационном масштабе ничего предпринято не было, хотя это нужно было и должно было быть предпринято: для этого и момент был подходящий, да и силы были. Это ведь был момент в испанской революции, когда революционные анархисты имели шансы больше, чем какие бы то ни было другие испанские революционные группировки, чтобы определить в практике свою революционную политику и стратегию этой последней по выявлению нового этапа в революции. В это самое время Национальная Конфедерация Труда, руководимая анархистами, росла членским трудовым комплектованием с поразительной быстротой и становилась почти для всей трудовой страны своего рода трибуном, вселявшим в себе искреннее и глубокое доверие широких масс страны и отражавшим их вековые чаяния - во что бы то ни стало освободиться от власти капитала, стал независимым от буржуазно-капиталистического общества, разрушить его во имя общества равных -безвластного трудового общества!..
На максимальное выявление роли нашего движения ими в этом направлении обязывало анархистов и то, чтобы разбить козни буржуазии, отстранить ее от руководства начавшейся политической революцией, не допустить закончить революцию по ее, буржуазии, рецептам, и то, чтобы расчистить в русле этой уже начавшейся, революции пути идеям революции социальной, о которой, что она в Испании идет ускоренными темпами на смену политической революции так много пророчествовалось нашими товарищами даже такими меньшевиками в нашем движении, каким оказался впоследствии товарищ Пестаня.