Значит ли это, что анархисты-коммунисты и анархо-синдикалисты в испанской революции 1931 года ничего не делали для того, чтобы наше движение не осталось, как оно, к сожалению, осталось у разбитого корыта, а выбило бы буржуазию из руководящей линии фронта революцию и повело трудовые массы на борьбу за новый мир, идеи свободы и вольного труда? - Я думаю, что нет!!. Наши испанские товарищи самоотверженно шли на все, чтобы политическую революцию превратить в социальную. Они много понесли на этом пути жертв и некоторые из них несут их сейчас, когда революция совсем уже задушена. Но жертвы их были напрасными жертвами, потому что они их несли и несут нецелесообразно.
Благодаря тому, что анархизм - повторяю, не имеет определенной программы, благодаря тому, что анархические действия строились и строятся все еще и теперь на принципе распыленности, а не на единой тактике, определяемой и направляемой единой идеологией, единой целью, благодаря именно этому анархисты Испании не могли справиться с этим делом и более духом слабые из них под знаком «глубокого сознания своей ответственности», сменил свое оружие на известный всем уже, тактически неуместный в ходе революции, так называемый «Манифест Тридцати». Более смелые, темпераментные люди, могущие не только говорить, но и умирать за свои идеи, изнемогают в душных казематах, изнемогают на пароходах в пути высылки на далекие дикие острова, изнемогают на этих островах.
Таковы, в общем, основные черты тех упущений, ошибок, гибельных для революции действий, совершенных левыми испанскими группировками во время решительных, редко когда повторяющихся, моментов пробуждения и дерзания за лучшее страны, и таковы же те элементы ответственности всех левых группировок, из которых она по силе и значению всех упущений, ошибок и действий, слагалась и целиком ложится на все эти группировки за такие результаты революции.
Не знаю, какие выводы из этого, пожелают сделать социалисты-государственники, одни из которых к лучшему не смогли дойти на путях испанской революции, как только к лакейству перед буржуазией, а другие к тому, чтобы сделать других лакеями. Но мне кажется, что революционным анархистам есть над чем подумать, чтобы предостеречь себя и свое движение на будущее и в той же Испании и во многих других странах, чтобы больше не только не повторять испанских ошибок, но и не оставаться на постах современных революций без таких средств, которые действительно отвечали бы защите того, что анархистами может утверждаться в практике революции и за что современным революциям так, где анархисты идут в авангарде масс, приходится выдерживать ожесточенные атаки и со стороны буржуазии и со стороны социалистов-государственников.
Конечно, это не значит, что революционные анархисты должны искать таких средств в большевизме и на путях тесного контакта с большевистским государством СССР. Революционным анархистам искать в большевизме нечего. Они имеют свою мировую революционную философию и основанную на ней школу с совершенно противоположными большевизму задачами на путях жизни и борьбы трудящихся классов. И они, революционные анархисты, не могут согласовать своих целей с целями панбольшевизма, столь дико посредством рубля и штыка утверждающего себя в жизнь трудящихся в СССР, игнорируя всякие права этих же трудящихся, делая из них ему целиком во всем послушных рабов, не смеющих самостоятельно ни мыслить, ни рассуждать ни о своем, ни о других благополучии, ни о сегодняшнем, ни о завтрашнем дне его.
Ни одно лицо, ни одна из групп анархических, как бы они ни были преданы движению, не в состоянии выполнить эту задачу. Это свидетельствуют все попытки, какие известны нам до сего дня. И это понятно почему. Ни одно лицо, ни одна группа не объединяют и не могут объединить все наше движение в его национальном, не говоря уже о международном, масштабе. Выполнить такую грандиозную и ответственную задачу посильно только коллективному анархическому уму. Об этом я говорил 7 лет тому назад т.т. Рудольфу Рокеру и Александру Беркману, будучи еще в Берлине, об этом же я особенно подчеркиваю теперь, когда после целого ряда попыток многими анархистами что-то создать в практическом направлении, прямо говорят за то, что иного пути к созданию определенной программы, к разработке и утверждению соответствующих времени и силе наших врагов средств анархического движения, нет, как только того, что активные теоретики анархизма, вместе с активными и преданными движению практиками должны устроить предварительную международную свою Конференцию и на ней наметить общие тезисы по указанным вопросам и с ними явиться на Международный Анархический Конгресс. Конгресс эти тезисы разовьет и пополнит. Из конгресса они, эти тезисы, выйдут в законченном программном виде и явятся духовным авторитетом для нашего движения в каждой стране. Это избавит наше движение от уродливых наростов, и придаст ему то могущество, которое так необходимо для него, когда оно становится в авангарде современных революций.
Правда, работа в этом направлении не из легких, но желание и солидарность тех, кто может и хочет осуществить это, может облегчить ее. Пусть только эта работа начинается. От этого наше движение только выиграет.
Да здравствует дружное единое устремление всех работников анархизма к осуществлению этого великого дела - дела нашего движения и мыслимой Социальной Революции!
Нестор Махно. 1931 г.
«Пробуждение», № 31-32, январь-февраль 1933 г.
НАД СВЕЖЕЙ МОГИЛОЙ Т.Н. РОГДАЕВА (Из доклада, сделанного мною товарищам 21 января 1934 г.)
Товарищи, прежде чем поделиться с вами воспоминаниями о товарище Николае Рогдаеве, я позволю себе уклониться на одну минутку в сторону и скажу несколько слов о тяжелых наших потерях вообще за последние 12-15 лет.
Хотя об этом тяжело вспоминать, почти нет сил удержаться от душащих чувств скорби, чисто товарищеской сердечной боли и слез за смерть целого ряда серьезных и, по степени своей преданности нашему движению, славных и искренних товарищей. Ведь нелегко говорить об этом, а тем более чувствовать - переживать то, что видишь, и быть беспомощным, чтобы предотвратить его.
Для всех вас известно, что прошла всего лишь одна неделя, как мы похоронили старого, для всех нас дорогого и незабвенного товарища -Марию Иссидоровну Гольдсмит, она же Мария Корн и она же Изидин - по псевдонимам в нашей революционной прессе. Стоя у могилы этого товарища, недолго тому назад, большинство из нас, - я в этом убежден, чувствовало себя какими-то сиротами без нее; ибо это большинство отдавало себе ясно отчет в том, кого оно в лице этого товарища потеряло и хоронит. Правда, это чувство было еще и потому, что мы, если не все, то опять таки большинство не только уважали Марию Иссидоровну, как одного из первых среди нас товарищей и друзей по идее, которая вместе с Кропоткиным, Элизе Реклю, Черкезовым и другими пионерами анархического революционного учения, намечала его вехи и на протяжении 35-ти с лишним лет развивала и проповедовала его.
Но - повторяю - за последние 12-15 лет мы получили целый ряд подобных страшных физических и моральных ударов. За это время над рядами Российского анархического движения, словно какой-то рок, витает и вырывает из них лучшие практические и теоретические силы. Это мы чувствуем и переживаем с такой очевидностью и с такой болью, как не пережил и не переживает никто из наших товарищей других стран.
В самые отчаянные дни борьбы нашего движения и Русской Революции за свое существование мы потеряли П.А. Кропоткина и одного из выдающихся популяризаторов идеи профессиональных союзов и славного полемиста с врагами анархизма - т. Гогели. А подошел 1925 год мы потеряли т. Черкезова, в 1926 году мы потеряли Карелина, в 1931 году мы потеряли т. Раевского, в 1932 году мы потеряли в большевистской ссылке т. Николае Рогдаева, а в начале этого рокового своими катастрофическими политическими и социальными предзнаменованиями года мы потеряли Марию Иссидоровну Гольдсмит -Корн - Изидин.