- Вы состоите в Гильдии Убийц?
- Нет, я младший партнёр Гильдии Теней.
- В чём разница?
- В кодексе и принципах, - пожав плечами ответил пленник. - Мы не мясники, в отличии от них, не бравируем своими победами и всегда делаем работу чисто. А выполнив заказ, тень навсегда исчезает, чтобы появиться под другим именем.
- В чём заключается работа «Продавец милашек»? Это часть ваших обязанностей в Гильдии Теней?
- Не совсем. Это моё официальное прикрытие. Я скупаю девочек и молоденьких девушек и устраиваю их будущее.
- Поясните.
- Понимаете, в Фаргосе, как и в соседних королевствах, периодически случаются неурожайные годы и как следствие голод. В подобных условиях крестьяне часто стараются избавиться от лишних ртов. Мальчиков королевским указом положено отдавать в ближайший гарнизон, за его исполнением следят бароны. А девочки никому не нужны. Чаще всего дочерей просто убивают из жалости. А мы - «Продавцы милашек» ходим по деревням и выкупаем их у родителей, после чего находим покупателей готовых их приобрести для своих нужд. Иногда даже уважаемые горожане, попавшие в долговую яму, пользуются нашими услугами.
- Вы выкупаете всех подряд?
- Нет. Младенцы никого не интересуют. К тому же любой товар осматривается по внешним качествам, проверяется на наличие девственной плевы, сохранность зубов и чистоту кожи. У нас нет возможности тратиться на лот, которому необходимо производить полный ритуал телесного восстановления.
- Это одна из узаконенных форм работорговли?
- Да.
- Кто такой Гронесс.
- Такого человека на самом деле не существует. Это одна из «теней» моей гильдии, которая родилась и была оформлена примерно двадцать один сезон назад, - пленник подобострастно улыбнулся, - мне её выдали после последнего успешно выполненного заказа.
- Зачем вы прибыли в деревню изгоев? - всё тем же ровным голосом спросил дознаватель.
- Меня пригласили от имени старосты. Обещали двадцатилетнюю элли. Это очень дорогой товар.
- Когда это произошло?
- Четыре шестнадцатирицы назад. Предложение пришло на имя моей позапрошлой «тени».
- Почему именно вам?
- Я несколько раз посещал эту деревню и совершал у тамошнего старосты покупки.
- Кого именно?
- Сирот.
- Как с вами связались?
- Мне передал письмо эллар Иогрансель.
- Вы знакомы с этим эльдаром?
- Эльда... А! Да, да! знаком! - видимо вспомнив незнакомый термин быстро согласился пленник. - Он помогал мне с оформлением предыдущих покупок.
- Поясните.
- Дети часто не желают покидать своих родителей. К тому же многим семьям не хочется, чтобы другие дети, а тем более соседи узнали о сделке. Поэтому мы прибегаем к помощи жреческого сословия. Продавец милашек обычно дожидается в окрестностях поселения, а товар выводят к нему под заклятием. Для всех ребёнок остаётся призван богами.
- Это стандартная процедура?
- Только по желанию семьи.
- Как сохраняется секрет?
- Никак. Все, кроме детей, прекрасно знают, что родители продали своего ребёнка и почему пережили голодный год. Но это позволяет людям сохранить лицо.
- Сделки с сиротами законны?
- Нет, - уверенно ответил Керес. - Сироты всегда находятся на попечении общины и не должны голодать.
- Как вы тогда объясните свои действия?
- Я всего лишь покупатель, я не нарушаю никакого закона.
- Девочку по имени Дидлиэнь вам предложили купить шестьдесят четыре утра назад.
- Я не уверен по поводу имени... - заелозил на стуле пленник. - Я...
- Диего... - ничего не выражающим тоном произнёс дознаватель, пленник побелел, а мой глюк закусил совою губу, и я увидел, как по лицу воображаемой девушки катятся слёзы.
Из темноты вышел Домино. Я пересекался пару раз с этим человеком, бывшим испанским инквизитором, по его признанию, некогда настоящим фанатиком дела католической церкви. В прошлой жизни, руки у Диего были по локоть в крови как виновных, так и невинных, чаще всего до последнего выгораживавших первых. А в этой... в этой, этого человека я забирал к себе без собеседования. И Смиту это очень не нравилось.
Он был идеальным разведчиком, способным раствориться в любом средневековом обществе. Хорошим детективом, которому просто не повезло родиться в то время, когда доказательства вины собирали исключительно кровью и человеком, который никогда не верил в «чистосердечное» признание.
И всё это были не пустые слова. Да и не его к тому же. По какому-то безумному совпадению, более среди колонистов не зафиксированному, одна из девушек Марджи, ныне работающая с местными дикими аграрными культурами, узнала Диего. Так уж вышло, что она была из Каталонии и деревенские жители обвинили в колдовстве, а Домино состоял в коллегии рассматривавшей дело. Он единственный до конца не верил в её вину. Марию всё равно сожгли, но бывшая травница была искренне рада увидеть его в Третьем Риме.