- Понял. Конец связи...
- Ага... - рация щёлкнув отключилась.
- Не посидим? - расстроенно спросил Свен, с грустью оглядывая расставленные на столешнице блюда.
- В другой раз. С ушастой нужно пообщаться, - со вздохом сказал я, отцепляя фантом с удерживающих его зажимов.
- Да понимаю я. Что уж там... - хмыкнул он и подхватив с ближайшего блюда кусок мяса, отправил его себе в рот, разжевал, проглотил, а затем в ярости саданул кулаком по столешнице так, что зазвенела посуда. - Ленксли скотина! Ублюдок! А я-то ему верил... восхищался им.
- Если от этого станет от этого легче, - произнёс я, вскрывая броню и забираясь внутрь, - то для меня вся эта история тоже была неожиданностью. Вот ни за что бы не подумал плохого об этом человеке. А тут, вредоносные программы, бомбы, яд в водных фильтрах.
- С размахом подошёл к делу засранец, - вздохнул викинг, снова прикладываясь к бутылке. - И из-за чего главное? Ладно бы мы все рабами были... не понимаю! Да ещё с таким презрением к воинам относиться, в то время как сам в жизни ни разу стали в руках не держал и крови не нюхал...
Действительно, такому человеку как Свен, наверное, трудно было даже представить себе, как в чьей-то здоровой голове могла бы зародиться абсурдная для его времени идея пацифизма. В его времена, и в его народе война была делом обычным, а набеги на соседей и откровенный грабёж являлись вполне естественным способом улучшения своего собственного материального положения.
- Ты особо не заморачивайся на эту тему, - посоветовал я ему, проверяя подвижность своего бронекостюма, и заметив, как он невидящим взглядом уставился куда-то в пол.
- Я его другом считал... - зло буркнул он. - Стол делили...
Так! Вот только депрессии у главы наших техников нам сейчас и не хватало. А ведь Свен в лучших традициях скандинавско-славянского этноса вполне мог и в запой уйти. И что нам потом с ним делать? Нет, оставлять его сейчас одного - нельзя! Чревато это как для его здоровья, так и для нашего общего благополучия.
Тут ведь какое дело. Это сейчас он сосредоточен на личности ирландца и его поступках, но погруженный в свои мрачные мысли и предоставленный самому себе, завтра вполне может прийти к выводу, что все мы здесь с двойным дном и гнильцой в сердцевине. А вот дальше, могло случиться непоправимое.
Я не был историком или большим знатоком в том, что касалось его народа и его времени, однако точно помнил, что них были в почёте ритуальные самоубийства. И не банальное харакири как у предков Нару. Скандинавские ребята были куда как более изобретательны, а их боги ценили кровь, выдержку и храбрость. Вроде как, в переводе назвался их способ «Прогулка» - викинг не просто взрезал себе живот и выпускал кишки. Он должен был сам вырвать один конец и привязать к ветви священного дерева, а затем пройтись вокруг ствола кругом, наматывая себя на него и если храбрец не издаст при этом ни единого звука, то он автоматом попадал прямо в Вальхаллу, за стол к Одину.
В общем - те ещё затейники. И мне совсем не улыбалось однажды узнать, что Свен следуя зову законов предков, отправился в ближайший лес и теперь его внутренности украшают какую-нибудь священную ёлку аки новогодняя гирлянда. Ведь я же видел, что мой приятель откровенно страдает из-за предательства уважаемого им человека.
- Вот что, Свен.
- А... - подал он голос, отрываясь от раздумий.
- Собирайся и оденься в чистое. Ты идёшь со мной.
- Чего? Зачем.
- Надо! - довольно резко сказал я, и он хмыкнув нехотя встал. - На эльфиек полюбуешься. Ты же их ещё не видел.
- Местных не видел, - буркнул он, - а дома жителей Альфхейма видать доводилось.
- Ух ты! - желая переключить приятеля на новую тему, я тут же попросил. - Расскажешь?
- Чё бы и не рассказать, - вздохнул он. - Молодой я тогда был, борода ещё не росла. Погодь, Виктор. Коль ты уж свои доспехи напялил, пойдём что ль, с делами разберёмся.
- А потом расскажешь? - не желал отставать я.
- Да расскажу, - он впервые за последние пару часов улыбнулся, - расскажу. Виктор, ну ты даёшь! Напомнил моего внука Бьёрга. Вот - один в один!
В который раз у меня промелькнула мысль о том, какие же разные у нас у всех судьбы. Вот передо мной стоит древний викинг - с виду мужик лет тридцати, а в реальности, старик даже по меркам моего мира. И вот ведь странности бытия, попав сюда он не брюзжит о прожитых летах и заветах предков, как минимум передо мной, и не поучает неразумную молодёжь.
Свену было восемьдесят два, когда в его фьёрд пришли воины некого конунга Ярви. На его глазах погибла вся его семья, дети и внуки... а сам он принял смерть от вражеского копья сжимая топор во ещё крепких руках.
«Семья». Это слово остро кольнуло, заставив прорваться сквозь зыбкую пелену полустёртых инопланетянами воспоминаний расплывчатое и нечёткое лицо молодой светловолосой женщины.