- Гер командант, - услышал я голос идущего следом Гюнтера. - Что мы теперь будем делать?
Мы медленно шагали по одному из мостков, переброшенных между опоясывавшими внутреннюю поверхность колонизационного модуля, высматривая других таких же, как и мы людей, сильно выделявшихся их общей улыбчивой массы. Их было немного и все они являлись представителями совершенно разных эпох и народов.
Стоило мне или Вейнеру заметить выделяющегося поведением пациента, как мы, следуя заранее обговоренному сценарию разделялись. Герфрайтер натянув на лицо жутковатую, похожую на волчий оскал улыбку и стараясь не пялиться по сторонам, проходил мимо цели, топая словно слон. Следом за ним, стараясь не шуметь двигался я, активировав стелс камуфляж. Было это довольно трудно, тяжёлые металлические сапоги клацали при каждом шаге, жужжали таинственные сервомоторы, да и порядком доставший меня чемодан стучал о бедро. Слушал если тот бубнил что-либо себе под нос, или нагонял Гюнтера если пациент находился в прострации, порой случайно отвешивая последнему увесистого пинка оружейным ящиком.
Вообще этот гроб с ручкой уже порядком достал меня, постоянно за что-то цепляясь, грохоча по ступеням и оттягивая руку. К тому же приходилось следить за тем, чтобы не зашибить им какого-нибудь "полезного идиота", а они словно бы лишённые чувства самосохранения так и норовили оказаться у меня на пути.
К тому же, у меня, как у человека военного, просто руки чесались вскрыть этот кейс. Посмотреть - что за игрушки припасли для меня люди из будущего, ну и естественно опробовать "новые технологии" в деле.
- Я думаю, что нам стоит найти укромное местечко и спокойно обмозговать всё, что мы с тобой выяснили, - сказал я, в который раз уже сворачивая к фасаду одного вырастающих из стены домов с яркой, переливающейся огнями вывеской.
Та же самая картина, что и в других подобных объектах на этом и соседних этажах. Затейливый вход, с автоматически срабатывающей дверью, а за ней небольшой тамбур наглухо задранный бронепластиной над поверхностью которой парила голограмма.
"Здание законсервировано до развёртывания колонизационного города".
- Та же история гер командант? - спросил дожидавшийся меня Гюнтер.
- Да... - я ещё раз осмотрел балкон, на котором мы стояли и группы людей, всё так же снующих туда-сюда, на первый взгляд без какой-либо цели.
У меня складывалось устойчивое впечатление, будто "улыбчивые" старательно имитировали жизнь и деловую активность. Они словно плохие актёры на сцене сельского драм-кружка хаотически двигались от дома к дому, прогуливались по балконам и мосткам, и иногда, словно бы встречаясь друг с другом, поприветствовав, затевали диалог.
Темы у них было всего две: "Как мы счастливы быть избранными и служить Божественному!", и "Скоро случится "Посев" и тогда нам всем нужно очень постараться, дабы быть полезными Божественному!" При чём говорить об этом они могли довольно долго, словно бы по сценарию читая определённые строки и скупо жестикулируя. Затем быстро прощались и расходились в разные стороны, причём частенько, не пройдя и двух, трёх метров вновь находили нового собеседника на ту же самую животрепещущую тему.
- Гер командант, а вы заметили, что эти вот, - герфрайтер взмахом руки показал на ближайшего улыбчивого, - ходят только здесь? А внизу словно вымерло всё...
- В смысле? - я с интересом посмотрел на Вейнера и повинуясь его жесту, подошёл поближе.
- А вот - полюбуйтесь! - немец подвёл меня к ограждавшему балкон парапету и опершись рукой на высокое стекло, ткнул пальцем куда-то вниз.
Присмотревшись, я понял о чём он говорит. Раскинувшийся на дне рукотворной пещеры небольшой городок в центре которого возвышался небоскрёб, был абсолютно пуст. Ни единого человека или хотя бы огонька не было на его восьми пересекающихся улицах.
По этому вымершему городку, гулял неведомо откуда взявшийся ветер. Он нёсся между немногочисленными зданиями, игрался с какими-то пакетами, гонял мятую бумагу и раздувал занавески, вывалившиеся из разбитых окон. И всё это тонуло в жутковатом полумраке, освещаемом лишь случайными вспышками и далёкими отблесками. Нижние этажи зданий, сияющих словно новогодняя ёлка уже метрах в двадцати над поверхностью, были тёмными и смотрели пустыми глазницами чернеющих окон.
Приложив руки к глазам, на манер бинокля, чтобы укрыть из от отблесков заливающего всё вокруг света, я прислонился к самому стеклу, до боли в глазах пытаясь пробиться сквозь мерцающее сияние верхних этажей на далёкие мостовые и когда мне наконец это удалось, я судорожно сглотнул подступивший к горлу ком. Мёртвые тела. Множество людей в изломанными куклами валяющихся на мостовых, образуя бесформенные кучи. Из-за расстояния, они казались скоплениями каких-то противных насекомых, словно бы кучей мошкары, скопившейся за много лет в плафоне дачной лампы.