Алви завалилась на бок, прижимая трубку к уху.
— Хочешь сказать, что нам с Тайлером стоит подраться?
— Нет, потому что, если твои внутренности вывалятся на землю — ты умрешь.
Они рассмеялись. Алви решила не думать о том, что Килан имеет какую-то особую власть над ней, и что только он может заставить ее смеяться через минуту после того, как она думала о том, насколько же ей паршиво.
— Наверное, ты прав. Наверное, поговорить — это лучшее решение.
— У вас все наладится, Алви, вот увидишь. Но я обеспокоен другим. Ты сказала, что это не твое место — тебе не нравится учиться там?
Она вздохнула:
— Мне нравится. То есть, иногда я сама не замечаю, как увлекаюсь, но бывают дни, когда я чувствую, что архитектура от меня далека, как я далека от архитектуры.
— Хочешь перевестись? Потому что если да, то это не проблема. Так делают многие, в этом нет ничего постыдного.
— Нет. Наверное, нет. Я не знаю, как заставить себя увлечься настолько, чтобы прочувствовать все это. То есть, когда наш преподаватель по дизайну считает мои идеи восхитительными, я действительно начинаю думать, что, возможно, я хотела бы заниматься этим в жизни. Но порой я пишу эссе на сто страниц, и не чувствую, что это то, что нужно.
Килан хмыкнул.
— Сомнения — это хорошо. Я сам недавно понял, что имею кое-какие сомнения. Мой психолог считает, что сомнения — это шаг вперед.
— Твой психолог?
— Обещай, что не будешь смеяться?
Алви сначала рассмеялась, а уже потом пообещала, что не будет.
— Килан, спасибо тебе за то, что мы поговорили. Мне стало легче. И спасибо за то, что чувствуешь меня. То есть, это хорошо, что отец не понял, что со мной что-то не так, но спасибо тебе за то, что ты почувствовал.
Килан ответил так, что Алви почувствовала его улыбку даже сквозь расстояние.
— Я всегда рад помочь тебе. Только обещай звонить мне, если тебя что-то тревожит.
— Ладно. Обещаю.
* * *
Алви повесила трубку, а Килан вышел, чтобы отдать Тому его телефон. Шериф помогал Маргарет с нарезкой овощей для пиццы, и он не стал им мешать, решив подождать в гостиной. Он не знал, почему решил прийти сегодня, ведь Лаура и сама могла отнести рецепт или скинуть его в СМС. Наверное, он решил воспользоваться советом мисс Стивенсон и больше общаться с людьми, которые знают Алви лучше всех.
Он прошелся по гостиной, с улыбкой разглядывая фотографии. Почти на всех Кроуфорды были втроем — эти фото были сделаны в разные годы, поэтому на всех Алви была разной. Маленькой и пухлощекой, взъерошенной и заплаканной, спокойной и раскрасневшейся. На высоком столике у стены он нашел несколько фотографий Алви с Лаурой, Сиенной и Тайлером. На той, где был Тайлер, им было лет по пятнадцать, оба улыбались как-то возбужденно, и Килан узнал эмблему группы «Coldplay» на их одинаковых футболках.
Он вздохнул и взял в руки последнее фото, которое стояло в самом центре стола — свежее, видимо, совсем недавно поставленное в рамку. На нем он сам и Алви улыбались в камеру, стоя рядом друг с другом, но не обнимаясь. Он помнил, как сделали этот снимок: это было на их помолвке, Алви была пьяна, а Килан старательно тянул улыбку, но в душе бушевал от переполняющих его эмоций. Прошло всего несколько месяцев, а он с уверенностью мог сказать, что все изменилось. Пока не настолько, чтобы он захотел вернуть время назад и сделать этот вечер другим, но Килан понимал, что это только начало. Главные перемены ждут их впереди.
Он поставил фото на место и сел на диван, вынимая из кармана джинсов ручку и маленький блокнот на пружинке. В блокноте не было ни одной записи, он был новым, Килан купил его сегодня утром в крошечном магазинчике рядом с офисом. Он постучал кончиком ручки по своим губам и написал на первой чистой страничке: «Любит «Coldplay».
Глава 9
— Вам нравится прикасаться к ней? Что больше всего вам нравится делать рядом с Алви?
— Мне нравится, когда она обнимает меня. Мне нравится, что она прижимается, и я слышу, как она вдыхает мой запах. Для стаи это важно — обниматься, чтобы пахнуть друг другом и вдыхать запахи друг друга при встрече. Это успокаивает.
— Значит, прикосновения Алви вам приятны?
— Конечно, — Килан ответил таким тоном, словно не мог поверить, что его вообще спрашивают об этом.
Это был четвертый по счету сеанс у мисс Стивенсон. Килан уже перестал думать, что это плохая идея, поскольку даже сам процесс того, как они обсуждали Алви, приносил ему удовольствие. После часов переписки с ней и телефонных звонков, после разговоров с Маргарет, Томом, Лаурой, Килан действительно считал, что он на правильном пути.
— Есть ли в этом сексуальный подтекст? Вы чувствуете притяжение к ней? Или вы все еще воспринимаете ее, как младшего члена стаи, которого просто хочется оберегать? Что вы чувствуете, когда думаете о том, чтобы зайти дальше объятий? У вас бывают такие мысли?
— Не буду скрывать, я иногда думаю о том, что я почувствую, если поцелую ее. Мы целовались на помолвке, и я знаю, как это было важно для нее.
— Что вы почувствовали тогда?
— Мне понравился вкус ее губ.
— Только вкус? Вам не захотелось чего-то большего?
Килан вспомнил прикосновения губ Алви, ее неуверенные движения, вкус ее языка, осторожно трогающего дорожку зубов Килана. Ему стало тепло.
— Хотелось, но я не стал бы. Я не хотел испугать ее.
— Все-таки хотелось?
— Да.
— Так она привлекает вас как женщина?
Килан прикрыл глаза, вспоминая разморенную алкоголем, немного раскрасневшуюся, улыбающуюся Алви, ее теплые руки на своей спине, ее запах, впитывающийся в кожу.
— Да, — ответил он и потер шею. — Очень.
— Как по вашему, с чем это связано?
— Это связано с Алви. Только с ней.
* * *
У Маргарет не все хорошо складывалось с выпечкой, это знали все. Тот вечер, когда они делали пиццу, показал, что она любит путать ингредиенты и неосознанно менять рецептуру, и Килан пришел к выводу, что принесенный ими на семейный ужин пирог был куплен в супермаркете.
Килана действительно забавляло то, как сильно Маргарет напоминала ему Алви в такие моменты. Ее вздернутый нос опускался, и она много говорила, пока пыталась вытащить из теста кусочки яичной скорлупы. Когда Килан смотрел на ее возню, на счастливую улыбку Тома, помогающего ей, на то, как они шепчутся, хихикая, словно подростки, он очень скучал по Алви и начинал задумываться о том, что вот такой могла бы быть и их с Алви семья.
Он пришел к ним во вторник до Дня Благодарения. Маргарет прислала ему сообщение с просьбой о помощи — на этот раз она готовила вафли и боялась все сжечь. Она открыла ему, выпачканная в муке по уши. Она держала руки перед собой так, словно боялась испачкать тестом пол.
— Слава богу, Килан, проходи, — сказала она с облегчением и впустила его.
— У вас что, взорвалась вафельница? Вы вся в тесте, — он хохотнул, вытаскивая маленький комочек у нее из прически.
Женщина тяжело вздохнула и повела его на кухню, жалуясь на то, что техника в этом доме запрограммирована, чтобы сгорать, взрываться и выплевывать вафли на пол в ее присутствии.
Килан снял куртку и оставил ее на вешалке в прихожей, на кухне вымыл руки, огляделся и немного обалдел, потому что кухня действительно выглядела так, словно на ней произошел взрыв. Все было в муке, тесто лежало на каждой свободной поверхности, и он подумал, что мама бы потеряла сознание от всего этого ужаса, но ему самому это показалось очень милым.
— Прости, дорогой, я сейчас здесь все приберу, — миссис Кроуфорд забегала по кухне с тряпкой. — А ты пока поднимись наверх. Кое-кто хотел тебя видеть.
— Кое-кто?
Маргарет улыбнулась ему, как бы говоря «будто ты не догадываешься о ком я».