Я с интересом разглядывал крепостные стены и башни первого встреченного мною средневекового города. Ничего так, впечатляют, но откровенно говоря, видали и повыше-стены всего-то на уровне третьего этажа- при желании забраться на них вообще не вижу препятствий. Да и город, так, одно название- у нас это был бы, максимум, посёлок городского типа. Не более. Но на этих территориях, это подобие урбанизации очень крупный город, да плюс к тому- столица графства. Если получится- обязательно заценю уровень местной цивилизации: постель, ванна, бордель… Ээ, последнее лишнее. Или нет? Ха, ха…
Но если откровенно, то как-то не тянет на местных пейзанок. Отчего-то, в основной своей массе, они пренебрегают личной гигиеной, так что иногда от некоторых несёт запашком как от свинарника- удивительно после такого, что они вымерли только наполовину, а не все. И вот, представьте, идёт такая фифа, благоухая смесью нечистот и неких благовоний в неумеренных количествах, так что кони шарахаются, разукрашена как матрёшка, по принципу, чем гуще- тем лучше, одетая по местной моде столь разноцветно, что в глазах рябит, причём, многослойно- одно платье поверх другого, достигая, таким образом, подобия колобка,- эдакая светская львица сельского разлива, привлекая взор местных мужиков, не избалованных подобным зрелищем, в отличие, от меня- “испорченного” интернетом”. Естественно для меня улыбаться, посматривая на эдакое чудо, и удивляться затейливости средневековых нравов, но делать шаги по сближению с подобной секс-бомбочкой- боже, упаси…
Но всё же… Существуют же в этом странном месте и ангелочки, подобные Маше. В чём причина такой разницы: в одежде ли, в нравах, или и вовсе, в социальном положении. Хотя, за тем, что одеваются в тряпки малосочетаемых расцветок замечены мною практически все слои местного общества, за исключением церковнослужителей, но тут особый случай- это их персональная карма- представляю, как они, бедные, из-за этого правила мучаются.
Прибыли. Огромная территория у городских стен- насколько охватывал глаз- была беспорядочно заставлена возами и палатками. Сколько здесь скопилось народу точно не скажу, но немало- приблизительно, тысячи три-четыре точно есть. Но возможно и больше. Поскольку это лагерь не римского легиона, или другого, подобного ему по дисциплине и порядку, войска, то своё место мы определили просто, как в больнице- кто здесь крайний? Вы? Я за вами…
Разбили палатки, разожгли костры. Где-то уже мясным духом потянуло, да настолько вкусно, что желудок заворчал свою вечно голодную песню. Поддавшись искушению, велел накрыть дастархан. Да, велел. Привыкаю. Ноблесс оближ… Поскольку барон, ещё на подходе встретив парочку своих друзей, умотал неизвестно куда, по-видимому, согласившись на роль третьего возле бутылки, я пригласил, как и неоднократно ранее, разделить со мной трапезу Марка. Благочестиво перекрестившись, приступили к трапезе. Нехитрая пища: варёная курица, хлеб и луковица- очень быстро исчезла в наших желудках, как будто её никогда и не было; и меня потянуло в сон.
Стоянка наша затянулась на пять дней. Подходили последние отряды, обозы с продовольствием, а мы маялись от безделья. Некстати зарядили дожди и я, представив во что превратились городские улицы, воздержался от посещения сомнительных средневековых достопримечательностей. Чай, не последний город на моём пути- будут ещё возможности повосторгаться, или наоборот- разочароваться в них.
В последний день отдыха барон сообщил, что граф де Форе готов дать мне аудиенцию. Пришлось доставать подаренный мне бароном парадный костюмчик, и с матами его на себя натягивать. Кто, твою маму, такую х…ю придумал? По-любому, очередная “звезда в шоке”- как же без подобных в таком деле обойтись может?
Граф, когда городские удовольствия надоедали, перемещался в лагерь, занимая самые большие апартаменты-огромный шатёр бело-красной расцветки, над которым колыхались флаги с изображённой на них рыбкой. Что?
- Это дельфин,- поправил меня барон.
“Вот как”,- подумал я,- “ну, это же совсем другое дело”. После чего проследовал с бароном мимо закованных в железо охранников в обиталище местного владыки. В переходе нас встретил некто, одетый примерным со мной образом- в короткий жюппон и облегающие штанишки, но без клоунских туфель. Отступив одной ногой и прижав руку к груди, этот некто исполнил неглубокий поклон, и ломающимся мальчишеским голосом поставил в известность: