- Где я успел перейти дорогу Вашей Светлости?
- Я считаю тебя лично виновным в смерти баронессы Мари де ла Брош.
И, видя непонимание в его глазах, добавил:
- Это случилось после Бринье…
Оппонент опять начал наливаться краской:
- Так это что же получается-ты это…самое, заранее задумал…
И я в ответ широко улыбнулся:
- Точно. Задумал. И сегодня ты ответишь разом за все свои прегрешения! Подними перчатку!
Глава 26
Поднял конечно. А куда он денется: что называется, при всём богатстве- его не существует. В братстве рутьеров правят волки в человеческом обличье, где- в отличие от придуманного Киплингом сюжета, больше знакомого нам по мультику- промахнувшийся Акела долго не живёт. И показавший страх- тоже. Пти Мешин- помня судьбу скандального поляка- дуэли не хотел, при всей своей отмороженности жить хотел не меньше, чем прочие. Но под взглядами сотен своих бойцов старался страха не показывать. Лишь, сползая со спины кобылы, бросил на меня полный ненависти взгляд, и после- ни словом, ни движением не выразил переполнявших его чувств. Человек молча принял свою судьбу, и за это можно было бы уважать, не будь он мне столь ненавистен.
Рутьеры противостоящих отрядов, поняв, что боя не будет, расслабились- их ряды потеряли свою монолитность и перемешались. Ещё совсем недавно мрачные, внутренне приготовившееся как умирать, так и отнимать жизнь у других, и внезапно получившие отсрочку от этих скорбных дел, воины ударились теперь в другую крайность: послышались шутки и хохот, и кто-то уже заключал азартные ставки на исход поединка. И этот радостный энтузиазм был вполне понятен: гладиаторские бои с древнейших времён- излюбленное развлечение толпы. Тем более любопытно, что гладиаторы- добровольные…
Пока мы заканчивали последние приготовления к поединку, ко мне присоединился капитан Амори- тот самый союзник в нашей вендетте. Именно к нему я отправился после пира у графа де Фуа, где, после откровенного разговора, и нашлись, можно сказать, два одиночества- Пти Мешин успел и ему кое-что оттоптать. Той давней истории уже более, чем пять лет- и на тот момент сам Амори был всего лишь мелким командиром,- примерно как и я ныне. Тогда, после очередного поражения французов, бриганты рассыпались по стране в поисках- как они это дело понимают- лучшей доли. И вот, однажды, Амори, узнав о кортеже некой графини, устроил на неё засаду. С понятной для любого бандита целью- захвата той в плен и требования последующего выкупа. И всё бы ничего, и дельце могло бы даже и выгореть, но по несчастливой случайности об этом кортеже узнал и Пти Мешин. Который прибыл на место предстоящего действия самолично и, обнаружив там каких-то залётных, в оскорбительных выражениях и едва ли не пинками попросил тех на выход. Амори в тот момент утёрся- их статус в те времена, как и численность отрядов, сильно отличались- но запомнил. Ведь нет ничего более унизительного для рутьера, нежели удар по его кошельку-такое не прощается. Настолько, что на предложение поучаствовать в моей вендетте с радостью согласился. И не смутило его даже моё желание- из-за которого он оказался на вторых ролях- самолично расправиться с кровником,- лишь бы отомстить.
И теперь Амори подошёл, радостно улыбаясь- повод был преотличный,- ведь, можно сказать, полдела сделано. Одобрительно хлопнул по плечу и отошёл, не отвлекая более от достаточно важного дела- я, разматывая повязку, готовился явить этому миру затянутую в чёрную перчатку- по причине сильного отличия по цвету от остального тела-полностью сформировавшуюся левую руку. Некоторое время назад она прекратила рост, пришлось, уподобившись ребёнку, учиться снова владеть ею, и сегодня, можно сказать, будет мой экзамен,- хотя кое-кому он может и не понравиться.
Пти Мешин предпочёл, выходя на поединок, тяжёлое обмундирование, которое более бы приличествовало какому-нибудь рыцарю: бригантину, латное прикрытие рук и ног, закрытый шлём-бацинет, а в руки, в качестве вооружения, взял двуручную тяжёлую секиру-бродэкс. Полагаю, немало наслышанный о моей дуэли с поляком, сделал соответствующий вывод- щит тому мало чем помог. Моё, в отличие от его, снаряжение было полегче: хауберк с наручами на гамбезоне, открытый шлём, и поножи- на ногах. В руки взял не только боевой топор, но и обшитый железом маленький щит. Я тоже сделал вывод, кардинально отличавшийся от супостата, и ставку сделал, как следует из обмундирования, на подвижность, но посмотрим, как оно сложится.