— Чап, чап, чап…
Фабиан пристально смотрит на Бальтазара. Тот и ухом не ведет.
Ощетинив окровавленные усы и выгнув спину, неподвижно сидит среди перьев своей жертвы. Выпустил когти из подушечек и со странным, совсем некошачьим упрямством выдерживает взгляд Фабиана.
В доме повисла напряженная тишина. Даже канарейки замолкли.
Глаза Фабиана сверкают, усы шевелятся, крючковатый нос — словно клюв орла, высматривающего добычу. Колени дрожат, и пальцы сжимаются в кулаки, будто уже вцепились в горло врагу.
Фабиан ждет.
Ждет, что кот сдастся: опустит глаза и попятится назад. Вот тут-то Фабиан ему и покажет… Но Бальтазар не шевелится. Знает, что наказания не избежать, но не пытается отступить, скрыться. Напряг каждый мускул и, готовый к нападению, ловит малейшее движение хозяина.
Они испепеляют друг друга взглядом, топорщат усы и выжидают. Но вдруг в комнату врывается Пудель, бросается на Бальтазара и опрокидывает его на спину, кверху лапами. В тот же миг Фабиан, наклонившись, цепляет коту на хвост прищепку. И вот Бальтазар кружится по комнате, пытаясь достать собственный хвост, а Фабиан разглядывает глубокую царапину на большом пальце, дует на нее, чтобы унять жгучую боль, и при этом не забывает науськивать собаку:
— П-с-с, Пудель… П-с-с…
В этот раз Фабиан был так доволен своим псом, что в награду даже не стал его мыть. Все утро угощал Пуделя сахаром, гладил ему влажную морду и приговаривал:
— Молодец, умница. Пойдем к панне Малгоше — целую плитку шоколада получишь…
Перед тем как выйти из дому, Фабиан пошел попрощаться с Бальтазаром. Он уже решил, что до вечера не снимет ему прищепку с хвоста, только зашел посмотреть, как животное себя чувствует. Увидев, что кот по-прежнему вертится без остановки, щелкнул языком и скомандовал, точно как танцующим парочкам в воскресенье:
— En avant! Быстрее, мосье Бальтазарус!..
Бальтазар закружился так быстро, что уже не разобрать было, где голова, где хвост — одно крутящееся пятно. Фабиан, хохоча, похлопал ему:
— Так, так, Бальтазарус! Отлично танцуешь… Хоть в балет отдавай…
В магазине Фабиана вялое, словно больное желтухой, солнце разлеглось на полу огромным треугольником.
Фабиан мастерил копье.
Он положил на стол молоток и резец и потуже перевязал поцарапанный большой палец, разболевшийся от работы.
А работа предстояла непростая.
В магазин заявился странный клиент. Средь бела дня по Старому городу прямо сквозь толпу пронеслась запряженная четверкой карета. Здоровенный кучер размахивал кнутом над головами покупателей и торговцев.
Карета остановилась перед антикварным магазином, и из нее вышел молодой человек в коротких детских брючках, тонконогий, как принц с дешевой фарфоровой тарелки.
Сначала он понравился Фабиану. Это был юноша с худым, бледным лицом, узкими плечами и большими ясными глазами, мечтательными и невинными — такому любые богатства можно доверить, не считая. Но молодой человек тут же начал выставлять напоказ свои познания в археологии. Фабиан пытался ему угодить, но он только отмахивался:
— Ерунда, барахло… Что-нибудь настоящее есть?
Фабиан уже не знал, что ему предложить, но юноша презрительно повторял:
— Приличное что-нибудь… Оригинальное…
— Оригинальное? Что ж…
Смерив покупателя взглядом, Фабиан подвел его к ящику, где хранил всякий хлам, и широким жестом указал на кучу поломанных, грязных вещей:
— Здесь у меня самое ценное. Выбирайте, господин…
Чихая от пыли, юноша начал перебирать вещи, вынимать их из ящика, раскладывать по полу и вдруг радостно выкрикнул:
— Вот оно!.. Тьфу, ну и пылища тут у вас…
Это было копье, невзрачное бронзовое копье. Но молодой человек даже не усомнился, что нашел в груде мусора настоящую древность, настоящий бронзовый век. Ему повезло: у самого Райцеса из Старого города он отыскал среди ничего не стоящего барахла истинное сокровище и сейчас приобретет его за бесценок. И, поспешив состроить равнодушную мину, молодой человек небрежно спросил:
— Сколько за него хотите?
Фабиан не спеша подкрутил сперва один ус, потом второй и спокойно ответил:
— Пять сотен… Ровно пять сотен…
Молодой человек явно огорчился. Пошарил в кармане и виновато сказал:
— Придержите его для меня. Пока сто в задаток, идет?
Фабиан принял купюру и поставил копье в угол. Потом протянул покупателю шило:
— Можете его пометить, если хотите…
Но к юноше уже вернулась прежняя самоуверенность. Он опять презрительно махнул рукой: