Я прошел в комнату, уложил мальчишку на широкий низкий диван, прикрыл валявшимся рядом тонким пледом. А сам тут же снова выбрался из квартиры и, остановившись на лестничной площадке, несколько минут прислушивался, но не услышал ни одного подозрительного звука. Тогда я тщательно осмотрел все подступы к нашему убежищу. Обнаружил переходы на лестничные клетки соседних подъездов и лифтовую шахту. Лифт, лишенный энергии, бездействовал, его кабинка намертво застряла парой этажей ниже. Ноя все же внимательно осмотрел лифтовую шахту, отметив, что вдоль одной из ее стен находятся редко расположенные скобы, в крайнем случае, шахту можно использовать при отступлении. Прикинув все возможные пути отступления, я вернулся в квартиру. Там я выглянул в окно. Осветительные ракеты уже погасли, а лучи фонарей метались в полукилометре ближе к окраинам. Убедившись, что от погони мы пока избавились, я вернулся к мальчишке.
Оказалось, что он только что пришел в себя. Была полная темнота, а я двигался полностью бесшумно, поэтому он моего присутствия не заметил. Но как только я сел рядом с ним, он был готов дико закричать, и сделал бы это, не прикрой я ему рот рукою, и не придержи его. Но он только чуть дернулся.
- Тихо, Рив, - шепотом сказал я, стараясь даже своим тоном успокоить его, - не бойся и не кричи. Мы ушли от вакцев и сейчас в болееменее безопасном месте. А крик может только привлечь их. Если будешь говорить, то говори только шепотом, хорошо?
Он слегка кивнул головой, и я убрал руку с его рта.
- Кто ты? - едва слышно прошептал он.
- Твой друг, хотя ты меня и не знаешь. Но я знаю, что ты Рив Альись. Тихо, ничего не говори, я сейчас осмотрю, что с тобой.
Мальчишка послушно молчал, когда я откинул с него одеяло. Он был почти весь покрыт синяками. Левый глаз полностью заплыл, так, что не открывался, нос и губы распухли и кровоточили. Но самое страшное представляли собой руки. Они были обрублены почти по самый локоть. Рана на правой руке была совсем свежая и немного кровоточила. На левой же явно начиналось воспаление.
- Ой, гады, гады, - пробормотал я, рассматривая обрубки.
Мальчишка ничего не говорил, а только тяжело дышал. Я открыл контейнер, извлек оттуда походную аптечку. В ней было только самое необходимое и ни о каком излечении не могло быть и речи.
- Будет немного больно, но потерпи.
Я выбрал несколько шприц ампул. Приставил одну к шее мальчишки. Ампула тихо хрюкнула, впрыскивая обезболивающий состав в вену. За этим последовало несколько стимуляторов и препарат, восстанавливающий силы организма. Я дождался, когда подействует обезбаливатель. Это я определил по тому, что мальчишка расслабился и его дыхание стало более спокойным. Тогда я взял два шарика биопласта, сформировал из них что-то вроде чашечек, которые сразу же надел ему на обрубки и тщательно приклеил.
- Держи на весу, через пару долей он затвердеет.
Мальчишка безмолвно слушался. Я покрыл ему все ушибы и ссадины бактерицидным лаком, губы тоже. Потом, убедившись, что биопласт на руках на руках стал упругим и перестал липнуть, перевернул мальчишку на живот. На спине у него оказалась неглубокая, но длинная рубленая рана. Пришлось воспользоваться еще одним, предпоследним куском биопласта. Закончив с ранами, я ввел мальчишке приличную дозу успокоительного. Я представлял, что же сейчас творится у него на душе. Собрав аптечку и уложив ее обратно в контейнер, я спросил:
- Ну как, немного полегче стало?
В ответ мальчишка кивнул и сказал:
- Полегче, но, похоже, что я ослеп.
- Ну, что ты, просто здесь очень темно.
- А вы что ли все делаете на ощупь?
- Просто у меня ночные очки.
Я перевернул мальчишку и снова укрыл его одеялом. Потом, чтобы обойтись без лишних слов, я снял с себя очки и надел их на него, сам оставшись в полной темноте. Как я полагал, мальчишка в это время смотрел на меня. Потом, снова шепотом, он спросил:
- Кто вы?
- Можешь называть меня просто Виком. Я друг твоего отца, - сказал я, вспомнив, что Ив так меня называл в тот, последний раз.
- Так это он послал вас?
- Да, и я должен выдернуть тебя из этого кошмара.
В этот момент я увидел, что поднялась еще одна осветительная ракета, к счастью дальше от нас, чем предыдущие, похоже, что погоня отправилась по ложному следу.
- Что это? - спросил мальчишка.
- Кого-то ищут. И вполне вероятно, что нас.
Я забрал у него очки и одел их себе на лоб. Лицо мальчишки сморщилось:
- Там, дома, вы убили этих?
- Только тех двоих, что приволокли тебя в подвал, от остальных пришлось просто убегать и еще тебя тащить, а ты не очень-то легкий.
- Они убили его, - прошептал мальчишка, всхлипывая.
- Они много кого убили, даже очень много.
- Ита, моего друга, у меня на глазах. Они... они...
Всхлипывания грозили перерасти в истерику и мне пришлось срочно воспользоваться гипнозом, которым я не особенно-то владел. Но на этот раз у меня все получилось как надо. Мальчишка успокоился, и я тут же заставил его уснуть, чтобы избежать повторения такого. Ракета за окном уже погасла. Я снова опустил на глаза очки и занял наблюдательный пункт у окна, из которого были хорошо видны все подходы к дому. Добираться докуда бы ни было, в эту ночь не имело смысла, потому что нас ищут, и вряд ли появится возможность проскользнуть незамеченными. Днем нужно будет постараться выбраться на крышу и оттуда все осмотреть. Если повезет, я узнаю, где располагаются посты вакцев, и тогда следующей ночью можно будет рассчитывать добраться до дисколета. А там, на корабле, вместе с Рэем придумаем, как привести парнишку в порядок. Я простоял у окна пару часов. За это время во дворе три раза появлялись вакские солдаты, но ни разу они не проявили интереса к дому, где мы сейчас скрывались.