– Проходи, - сказал я мальчишке, когда развернувшийся пологий трап коснулся земли.
Он сделал пару шагов и остановился, повернувшись ко мне, сказал:
– Вы так добры ко мне. Но ведь на вашем корабле есть еще люди.
Я встал рядом с ним и, положив руку ему на плечо, сказал:
– Пойдем. Мы будем единственными живыми людьми на всем звездолете.
– Но кто тогда с нами разговаривал?
– Это Рэй, отличный парень. Но он не человек, а бортовой интеллектуальный кибермозг.
– Робот?
– Нет, скорее добрый призрак, дух корабля. Без его помощи я вряд ли бы сумел тебя найти.
Когда мы вошли в кабинку, я сказал:
– Рэй, обследуй нас на радиогрязь.
– Можешь на этот раз не беспокоиться. Конечно выше нормы, но в пределах допустимого.
– У Рива серьезные повреждения.
– Вижу, что серьезные, но не смертельные. Во всяком случае, если человек на ногах, то не скажешь, что и опасные, хотя и очень неприятные. Командир, отмой его и веди в медотсек. Постараемся придумать, как ему помочь. Я пока отключаюсь.
Кабинка доставила нас в жилой отсек. Без всяких объяснений я провел мальчишку в бытовую каюту. Там первым делом скинул с себя экипировку и комбинезон. Оставшись в одних трусах, принялся раздевать мальчишку. Тот молчал и ни о чем не спрашивал, стараясь не смотреть мне в глаза. Я понял, что, не смотря ни на что, он стесняется меня, но решил оставить это без внимания. Я же смотрел на него с интересом. По сути дела, я впервые видел его без одежды при нормальном освещении. Я еще раз отметил, что своим телосложением латяне практически не отличаются от землян. Но только сейчас я по-настоящему разглядел, что и кого представляет собой Рив. Передо мной стоял покалеченный, избитый, грязный, со спутанными волосами мальчишка, которому я по его виду дал бы от силы лет двенадцать. Но я уже точно знал, что ему тринадцать местных лет, что в пересчете на земные было не так уж намного меньше моего биовозраста.
– Если будет больно, то терпи, - сказал я ему и, открыв воду, принялся за работу, с которой справился за пятнадцать минут, хотя мальчишка то и дело ойкал, - ну, сейчас ты вроде бы достаточно чистый.
Я буквально поставил его в маленькую кабинку с прозрачными стенами и включил теплый воздух.
– Стой и сушись. А я сам тоже немного сполоснусь.
Я сполоснулся наскоро, чтобы только самую большую грязь убрать. Сушиться времени не было, и я так же наскоро вытерся полотенцем, одел свежие трусы. После этого извлек Рива из сушилки и тоже одел ему трусы, чему, как я заметил, он оказался очень рад.
– Сейчас идем в медотсек, посмотрим, что можно с тобою сделать.
Но мальчишка оказался не в состоянии пройти и десяти шагов, о чем честно признался.
– Ничего страшного, - успокоил я его, тут же подхватил за спину и под коленки. Он только ойкнул и ухватил меня за шею тем, что осталось у него от левой руки, - больно?
– Ага.
– Ну, ничего, уже скоро, потерпи немного.
В медотсеке я хотел усадить Рива в кресло, но тут вмешался Рэй:
– Неси прямо в операционную, я уже все подготовил.
От этих слов мальчишка у меня на руках задрожал.
– Ну-ну, не бойся, все будет хорошо.
Операционная была крошечная, но состояла из двух помещений, изолированных друг от друга: собственно операционная, оснащенная разнообразной аппаратурой и контрольная комната, место для врача с пультами дистанционного управления и контрольными экранами. Я уложил Рива на стол, который тут же принял форму его тела.
– Успокойся, парень, - прозвучал голос Рэя, - резать я тебя не собираюсь, а больно тебе в любом случае. Если хочешь, я могу тебя усыпить.
– Н-нет, не надо.
– Тогда лежи спокойно.
– Х-хорошо.
Я перешел в контрольную, включил экраны и сел в кресло.
– Вик, - тут же обратился ко мне Рэй, - сразу же предупреждаю тебя, ни во что не вмешивайся, с медициной ты знаком только поверхностно, а он - обитатель другой планеты.
– Хорошо. Только ты мне высвечивай все на экранах, а я буду только наблюдать, договорились?
– Шел бы ты, командир, отдыхать.
– Ты меня гонишь?
– Нет, просто высказываю пожелание.
– Тогда остаюсь, будет еще время для отдыха.
Но наблюдать долго я все-таки не сумел. Стоило только немного расслабиться и меня неотвратимо затянуло в сон. А снились мне на этот раз сплошные кошмары, о которых не стоит и рассказывать. От чего эти кошмары, понять совсем не сложно. Я увидел столько ужасов наяву, что и кошмары не казались такими ужасными. Но незадолго перед пробуждением сон мой успокоился, и я увидел Землю, своих оставшихся там друзей. Они говорили мне, что и "Игла" и Лата всего лишь кошмарный сон, и я был счастлив. Проснулся я оттого, что Рэй воспроизвел из динамиков какой-то резкий пронзительно-противный звук, который прекратился только после того, как я выкрикнул Рэю несколько изощренных проклятий.
– Ну, наконец-то проснулся, мастер Вик.
– Что произошло?
– Ничего особенного, за исключением того, что спишь ты уже шестнадцать часов, не испытывая при этом ни малейшего желания проснуться.
– Наверно ты просто завидуешь… - Сказал я и осекся, я вовсе не хотел обижать Рэя, но тот и не обиделся.
– Нисколько не завидую… Вот что, я разбудил тебя, потому что этот твой друг скоро должен проснуться.
– Ты уже закончил?
– Что-то закончил, над чем-то экспериментирую, за что-то еще и не брался.
– Откуда ты взял эту привычку - говорить недосказанностями?
– От тебя, мастер Вик, от тебя, дорогой, от кого же больше.
– По-моему, у тебя очень хорошее настроение?
– А от чего ему быть плохому. Проделал столько работы и, кажется успешно.
– Рэй, покажи мне его.
– Пожалуйста, если так не хочешь вставать.
На одном из экранов появилось изображение спящего мальчишки, причем сразу с четырех сторон. На нем не было ни одной царапины и синяка, никаких следов избиения. На спине, где была рана, осталась только узкая белая полоска. Ран на руках не было, они были принудительно заживлены. Тогда я спросил у Рэя:
– Возможна ли регенерация?
– В принципе - да, над этим я сейчас и думаю. Но нужно еще многое проверить экспериментально. Сейчас я еще не все знаю о том, чем латяне отличаются от нас.
– А что ты узнал?
– Многое, думаю, что все тебе и не интересно. Но я установил, что во всем главном вы мало различаетесь. У него такие же внутренние органы, скелет, мускулатура, органы чувств. В клетках у него столько же хромосом, группа крови соответствует нашей первой отрицательной и еще очень много похожего. Ну а главные отличия - другие пигменты в коже и радужке. Несколько другой обмен веществ, замедленный по сравнению с твоим. Выносливость у него значительно ниже, нормальная температура тела на семь десятых градуса ниже. Ну и достаточно пока, если заинтересуешься подробностями, вызовешь мои информационные блоки и прочитаешь сам.
– Странно.
– Что странно?
– Если они так похожи на нас, как ты говоришь, не обошлось ли без общих предков?
– Не будем строить догадок, для которых еще нет доказательств. Появятся факты, можно будет и подумать. А сейчас вот что, мальчишка уже просыпается. И для выздоровления и обретения необходимой формы ему нужна подвижность. Сейчас отведи его в душ и помой, потом одень, как полагается, затем завтрак…
– Рэй, не считай меня полным дураком.
– Хорошо, пока отключаюсь. Буду нужен, позовешь.
– Не обижайся, - сказал я в направлении уже умолкшего динамика.
Я поднялся с кресла, зевнул, потянулся, разминая занемевшие от долгого сидения мускулы, и направился во вторую половину операционной. Открыв дверь, привалился к проему. Мальчишка еще спал, и будить мне его вовсе не хотелось. Но куда уж тут. Я еще раз громко зевнул, и от этого звука Рив проснулся. Он очень испуганно посмотрел по сторонам. Потом, явно не узнавая, уставился на меня и весьма выразительно спросил:
– Где я?.. Кто вы?.. - потом, попытавшись подняться, увидел свои руки и с нарастающим ужасом задал последний вопрос, - что со мной?!