– Яс не спит. Если тебе не трудно, зайди к нему и узнай, в чем дело.
– Рэй, ты что, сам не можешь этого сделать.
– Будет гораздо лучше, если это сделаешь ты.
– Ну ладно, все равно в том, чем сейчас занимаюсь, не могу разобраться.
Я встал с кресла, потянулся, чтобы немного размять затекшие мышцы, и вышел из каюты. Дверь в каюту, где я расположил Яса, была приоткрыта, и за ней было темно. Я не сразу вошел внутрь, а сперва прислушался. Услышал же я звуки, которые можно было истолковать только однозначно. Яс ревел, ревел, словно маленький мальчишка. Мало ли какие у него были для этого причины, но оставить его такого одного, я не смог бы. Нужно было разобраться и, если можно, успокоить. Я аккуратно открыл дверь и почти бесшумно вошел в каюту. Похоже, что Яс этого и не заметил. Я прошел дальше и сел на край кровати. От этого Яс вздрогнул и замолк.
– Не бойся, Яс, это я, Вик.
– Вик… Я не услышал, как ты вошел.
– Ничего удивительного, ты был занят собой.
– Если бы.
– Может быть, включим свет, а то не видим лиц друг друга.
– Включай, если хочешь.
Я зажег свет в режиме ночника, этого вполне достаточно, чтобы видеть друг друга. Яс сидел, по пояс высунувшись из-под одеяла и привалившись к стене. Глаза у него были зареванные, лицо тоже, но слез уже не было. Очевидно, ревел Яс уже немало времени и только сейчас перестал, хотя наверно только изза того, что появился я. Я ничего ему пока не говорил, потому что не хотел навязывать разговора. Если уж Яс захочет со мной говорить, то начать должен он сам. Но находиться здесь, когда мальчишка в таком состоянии, я счел своей обязанностью. Яс сначала вроде бы не собирался успокаиваться, но прошло несколько минут, и его состояние изменилось.
– Спасибо, Вик, - сказал он, выпрямляясь.
– Не за что, - сказал я, поднимаясь и намереваясь покинуть эту каюту. - А тебе сейчас нужно спать.
– Вик, подожди, сядь, пожалуйста.
Он сказал это таким голосом, что я понял, что ему все еще плохо. Немного помедлив, я сел обратно на край кровати, но на этот раз вплотную к мальчишке. Яс тут же заговорил:
– Извини, ты наверно собирался отдыхать.
– Отнюдь, я уже успел отдохнуть, когда вы были в спецкомнате… Яс, я вижу, что ты хотел сказать что-то другое… Что сейчас с тобой произошло? Должно быть что-то серьезное, чтобы реветь в твоем-то возрасте… Яс, успокойся, прошу тебя. Все страшное, что было, уже прошло и никогда не повторится. Если ты этого хочешь, я могу даже пообещать.
Яс посмотрел на меня, потом опустил глаза, на несколько секунд замер неподвижно, а потом в каком-то импульсе прижался ко мне. И я от него не отстранился, а наоборот, обнял одной рукой. Мальчишка несколько раз всхлипнул, уткнувшись лицом в мое плечо, и я совсем тихо сказал ему:
– Рассказывай.
Яс еще раз всхлипнул и совсем уж неожиданно для меня сказал:
– Ты меня наверно не поймешь… но я не могу жить.
После этих слов, я слегка отстранился от него, взял за подбородок и посмотрел ему в глаза.
– Яс, ты наверно сам не понят того, что сказал. Давай, выкладывай все, а я попробую тебе помочь.
– Вик, вчера я пережил такое, что даже не знаю, как это объяснить…
– Попробуй по порядку.
– Я прожил жизнь другого человека, человека с другой планеты, с другой звезды, и какую жизнь. Что значит по сравнению с этим моя собственная, сплошное пятно грязи. Я не могу… Наверно не могу больше жить так, как жил, но и не могу жить так, как жил он. Я не могу и никогда не смогу жить так, как хотел бы сейчас.
– Если ты что-то хочешь, значит еще не все потеряно.
– Я не хочу даже вспоминать то, как я жил. Рэй показал мне совершенно другую жизнь. Она такая чистая и светлая. Все люди на вашей планете любят друг друга и уважают. Готовы забыть о себе ради других. Здесь же я никогда такого не встречал, и даже в мечтах не думал, что такое возможно… А сейчас я чувствую, что замарал собою тот свет, ту жизнь, которую увидел. Ведь вы же совершенно ничего не знаете обо мне.
– Яс, мы знаем о тебе уже довольно много. Я сам, ну Рэй тем более, умеем быстро распознавать человека. А каков ты, я понял еще в подземельях Алька. И если бы я хоть раз подумал о тебе плохо, тебя просто не было бы сейчас здесь. Мы считаем, что ты тот, кто ты есть. Парень, успевший повидать уже довольно много, и в частности то, что ему бы и не следовало. Вот так-то, Яс.
Он снова посмотрел мне в глаза, немного поерзал под одеялом:
– Я посчитал, что ты совсем не такой, как сейчас. Там, под Альком и особенно тогда, когда ты выступил по радио… Сейчас я понимаю, что ты не сможешь сделать того, о чем говорил, ты совершенно другой, не человек Латы.
– Все мы меняемся, Яс, все. Еще год назад я бы и не подумал, что смогу сделать то, что уже сделал здесь, вот так-то… И еще, Яс, не стоит никогда отчаиваться. Выход есть всегда и из любой ситуации, нужно всего лишь уметь отыскать его.
– Но я не вижу этого выхода.
– Тебе все представляется чересчур мрачным. Так ли уж все мрачно на самом деле?
Яс немного подумал и совсем шепотом сказал:
– Не знаю… Наверно не все.
– Уже лучше. А теперь ответь мне на такой вопрос: Для чего, по-твоему, должен жить человек?
– Я думал над этим, но я не знаю.
– Плохо, если не знаешь.
– А ты знаешь?
– Для себя знаю.
– Ну, тогда скажи.
– Этот ответ для меня. Я считаю, что человек живет для того, чтобы делать жизнь более лучшей, в меру своих сил и возможностей.
– Чью жизнь? Не свою ли?
– Не без этого. Но, в первую очередь жизнь других.
– Странно… Вообще-то для вас, на Земле, это может быть и так.
– Везде так. Похоже, что люди везде одинаковые.
– Нет, и еще раз нет. После всего, что нам показал Рэй, я говорю, что вы - земляне совершенно другие.
– Все мы люди, и то, какие мы, зависит в первую очередь от нас самих.
– Вик, а как ты жил на Земле?
– На Земле я ни разу не был. Я родился на другой планете, она называется Дивер. Мои родители переселились туда с Земли.
– Погоди, планета двух солнц, ставшая горячей пустыней.
– Мне было тогда семь лет, когда мы ушли жить под землю, прячась от приближающегося солнца, а потом все мы покинули эту планету.
– Значит и у тебя жизнь была не очень-то хорошая?
– Сейчас я не жалуюсь, все было хорошо, не считая мелких неудобств. Таких, например, как не видеть солнца. Но и то мы с братом в наш предпоследний день на Дивере сумели-таки проскользнуть на поверхность, где и встретили этот звездолет.
– Твой брат тоже был здесь?
– Он и сейчас здесь.
– Но ты же говорил, что здесь больше нет ни одного человека.
– Я говорил, ни одного живого человека.
– Значит, тут есть мертвые? - последнее слово сорвалось у Яса на вакском языке, в котором оно означало умерших до своего срока.
– Это не совсем так. Люди, которые сейчас на "Игле", не мертвы, они еще могут быть живыми.
– Они в анабиозе? - спросил Яс, немного неуверенно произнося земное слово.
Я кивнул в ответ и сказал:
– Да, все они в анабиозе, но никого из них я не могу разбудить. Экипаж перенес ильное облучение, разбудить кого-то из них сейчас практически равносильно его смерти. А люди с Дивера находятся в одноразовых полукапсулах, и на звездолете просто-напросто нет аппаратуры, необходимой для того, чтобы вернуть их к жизни.
– Но ведь эту аппаратуру можно сделать.
– Если ты уже начинаешь предлагать мне варианты, значит тебе действительно лучше… Нет, Яс, эту аппаратуру здесь невозможно изготовить. Точнее говоря, можно, но ее надежность оставит желать много лучшего. А рисковать, таким образом, людьми, за которых я целиком и полностью отвечаю, я просто-напросто не имею права. И выход для меня остается только в том, чтобы добраться до Земли или до какой-нибудь из планет Содружества. Ну, да об этом не сейчас говорить. Отдыхай, Яс.