Похоронили Степана, помянули, и Наташа с Сашей засобирались домой. Завтра им на работу, они не отпрашивались на похороны, как раз выходные были. Вера просила Тоню ночевать у нее, но она категорически отказалась. Поздно вечером пошла на могилки и до темени просидела там, гладя руками могильный холмик. Подойдя к дому, она заметила около калитки мужчину, и сердце у нее запрыгало, Степа пришел, но это был не муж, а Колька.
— А ты чего тут делаешь, пришел посмотреть на мое горе, позлорадствовать!
— Что ты, Тоня, пришел выразить тебе соболезнование, я хоть и люблю тебя, но жизни твоей не мешал, знал, что ты своего Степку любишь.
— Люблю, и сейчас. Когда его уже нет, люблю, да так, что готова уйти вслед за ним и жизни своей не жалко! — И она заплакала, облокотившись на загородку. — А ты иди своей дорогой, и не тревожь меня больше, не до тебя!
— Тоня, я тут бутылочку прихватил с собой, давай помянем Степана, выпьешь, и тебе будет легче, поверь мне. Когда плохо, я только этим и спасаюсь.
— А давай, выпью, пожалуй, а то сердце разрывается от тоски, наливай.
— Пей, Тоня, легче будет, боль уйдет на время, — и он протянул ей стакан с водкой.
— Ой, как горло обожгло, и тепло такое разлилось по телу, — она села на лавочку и уронила голову на руки. — Ничего ты не понимаешь, — сказала она заплетающимся языком, ее моментально развезло, два дня путем не ела, а на поминках совсем не притронулась к пище.
— Я же говорил тебе, что будет легче, — он гладил ее по спине, плечам, шепча ласковые слова, но она ничего не соображала, голова шла кругом. Она встала и держась за дом, пошла внутрь. — А ты уходи, Колька, не приходи больше, слышишь, я тебя никогда не полюблю!
— Полюбишь, куда ты денешься, одной жить плохо, пройдет время, и ты будешь моей. Я слишком долго ждал этого, всю жизнь, — но Тоня уже не слышала его, она зашла в дом.
14
ГЛАВА 14
Будильник звенел, а мать не вставала, Лиза не слышала, когда она вчера пришла домой. Подбежала к кровати и стала будить, — мамочка, вставай, на работу пора, вставай, — она стала дергать мать за кофту.
— Что привязалась, отстань от меня, без тебя тошно, никуда я не пойду!
— Как же так, кто твоих коров доить будет, ты и так несколько дней не ходила!
— Я что, прогуляла что ли, у меня муж умер! — и она перевернулась на другой бок.
— Мама, ты, что, пила вчера, от тебя перегаром разит, где вчера была, да что с тобой, мама? — Лиза заплакала.
— Уйди от меня, мне никто сейчас не нужен, идите к своей бабке и живите там!
— Мама, что ты такое говоришь, мы любим тебя! — она обняла мать, но та не вставала, тогда она побежала за помощью к бабушке.
— Бабуля, милая, мама на работу не встает, от нее перегаром несет, и где она вчера напилась так!
— Не знаю, я звала ее ночевать ко мне, но она не согласилась. Она вчера никуда не уходила из дома?
— Уходила, а когда пришла, я не слышала.
— Пойдем, я посмотрю, что с ней.
— О, подмогу привела! Что вы на меня так уставились, собираюсь на работу, спасибо дочке, разбудила, пошла я! До встречи, и не смотрите на меня так!
— Да она еще не проспалась, идет, покачивается, сегодня я ночую с вами, нужно хорошо смотреть за ней, разве горе зальешь водкой.
Но ближе к обеду Тоня сама пришла к матери и попросила прощения. А на вопрос с кем пила, коротко ответила, одна. Но больше не будет, это первый и последний раз такое с ней. Вера успокоилась, с кем не бывает, такое горе, может быть, ей легче стало от спиртного. Тоня умная женщина, не будет она пить, да и дети за ней присмотрят.
Вечером Тоня уложила детей спать, и сама легла, но сон не шел к ней, перед глазами стоял Степан и звал ее куда-то. Она поднялась, накинула на себя халат и вышла во двор. Луна на небе была полная, на улице было светло, как днем. Она села на лавочку и тут услышала сбоку шорох.
— Кто тут, а ну выходи?
— Это я, Колька, вот шел мимо, вижу, ты сидишь.
— И куда же ты шел, твой дом совсем в другой стороне, поджидал меня!
— Случайно получилось, выпить не хочешь, у меня осталось немного.
— Выпить, нет, не буду, меня дети и мама ругали, я чуть на дойку не проспала, тебе хорошо, ты нигде не работаешь. Живешь на родительскую пенсию, да еще умудряешься водку где-то доставать.
— Вчера водка была, а сегодня самогон, у матери спер, она делает немного и прячет, но я все равно нахожу.
— Давай выпью, только сегодня немного, чтобы на душе легче стало.
— Пей, легче будет, я этим только и спасаюсь от любви к тебе.
— Это не горе, найди себе другую женщину. Взять хотя бы Лиду, хорошая девчонка, она пойдет за тебя, не раздумывая, жизнь-то проходит, а у нее еще не было мужчины.
— Нет, никого кроме тебя я не хочу, если не ты, то так и буду один, однолюб я.
— Смотри, какие громкие слова, дай-ка еще немного, а то что-то не разобрало, — и она выпила большую порцию прямо из горлышка.
— Хорошо стало, я говорил тебе, что поможет, — он прижал к себе ее безвольное тело, и наслаждался от ее близости, — Тонечка, любимая. Наконец-то я держу тебя в объятиях, — но она мычала, отталкивая его от себя, и практически поползла к дому.
Лиза проснулась от грохота, где-то, что-то упало, так это из сеней, она вышла туда и увидела, лежащую на полу мать, от нее несло водкой. Опять пила, и где только нашла, она же спать легла еще вперед нас. Лиза потянула мать за халат в дом, но на кровать поднять не могла, постелила одеяло и перекатила на него. Мать даже не пошевелилась, спала мертвецким сном. Закрывшись, Лиза легла на койку и разревелась, что завтра бабушке скажет. А ведь мать давала им слово, что больше не будет пить.
Наутро Тоня проснулась от звонка будильника, где она, на полу, как она сюда попала. Ее, что Колька притащил, все, больше в рот не возьмет, стыд-то какой, доярки вчера смотрели на нее с подозрением, она ходила и шаталась, пока не искупалась в речке. Каков Колька, поджидает ее около дама, если бы не он, она не напилась, а то все к ее услугам и выпивка наготове. А она что, не могла отказаться, да, ей от выпивки лучше становилось, она тут же вырубалась и засыпала. Она подошла к машине и забралась наверх в кузов, села подальше от девчат.
— Чего сторонишься, — сказала Маруся, вон какие круги под глазами, и запах на километр разносится. Что с тобой, Тоня, этим своему горю не поможешь, перестань пить, это до добра не доведет!
— Правильно говорит Маруся. Давай я сегодня вечером приду к тебе, мы посидим, поговорим, — обратилась к ней Лида.
— Да что вы все лезете в мою душу со своими советами, я без вас знаю, что мне делать! Я вам, что, мешаю, на работу я хожу, дома у меня порядок!
— Дети все делают, Лиза молодец, корову загонит, подоит, накормит, и молоко приберет, я права.
— Она и раньше это делала, ничего нового, дети у меня послушные, помогают!
— Все, прекращай, побаловалась и хватит, еще раз говорю, выпивка еще никому не помогла, только с пути сбила. Думаю, что ты поймешь нас, ты же раньше совсем почти не пила, только по праздникам немного.
Вечером, Тоня, уложив детей, опять вышла во двор, напилась до чертиков, Колька затащил ее в дом, положил на кровать и сам рядом прилег. Зазвенел будильник, Тоня открыла глаза, рядом спал Колька, положив руку на ее грудь. Она вскочила и оказалась лицом к лицу с дочерью.
— Мама, а что здесь этот человек делает, он же пьяница? Прогони сейчас же его, это папино место!
— Папино, а где он, твой папа! Нет его, бросил он меня, предал, ушел в мир иной, оставил меня одну!
— Как это одну, а мы с Аленкой, мы любим тебя, мама!
— Развела тут нежности, уйди от меня, вцепилась как репей, Колька вставай, уходи отсюда!
— Тоня, подожди, я не могу встать, отстань, отойди от меня, — и тогда она вылила на него кружку воды.
— Вот шальная, — он вскочил с кровати и убежал.
— Не смей больше приходить сюда, а ты иди спать! — обратилась она к дочери, — я на работу пойду. Да не трясись, ничего плохого не произошло, напился и уснул.