— Где она сейчас, я поговорю с ней.
— Хорошо, сегодня даже в школу не поехала, одна Аленка учится, а я только недавно пришла с работы, это год тут учу, для меня это радость и так еще три года будет, а там посмотрим, на пенсию скоро.
— Ты еще молодая у нас, только мужчин здесь мало. А то бы нашла себе пару.
— О чем ты говоришь, нет, никто мне не нужен, у меня теперь есть смысл в жизни, есть о ком заботиться. Иди, Лиза лежит на диване, поговори с ней.
— Лизонька, здравствуй моя девочка, я приехала, соскучилась. Ты чего лежишь, говорят, школу пропустила, что за настроение. Я понимаю, ты потеряла родителей, но нельзя постоянно грустить, нужно дальше жить. Прости ты свою маму, она любила отца, и ради него отказалась от жизни. Это трудное решение, поверь, и только сильные люди, могут это сделать. Она и вас любила и без Степана не могла, но у вас есть я, бабушка. Ты старшая и Аленка должна подавать пример, а то и она раскиснет. Бабушка говорит, что хочет тебя свозить к врачу, ну что же, я не против, пусть посмотрит тебя, может, назначит какое лечение.
— Нет, никуда я не поеду. Я здорова, обещаю, что возьму себя в руки, маму с папой жалко, и она заплакала, прижавшись к Наташе.
— Поплачь, поплачь, вылей со слезами всю горечь из души и тебе легче будет, а то ты со дня похорон еще ни одной слезинки не обронила, закаменела вся. А может быть, к нам поедешь, доучишься у нас, а там куда-нибудь поступишь.
— Дома буду, с бабушкой и Аленкой, я не брошу их, — и она улыбнулась.
— Вот-так, вот и хорошо, пойдем, бабушка обедать зовет, а вот и Аленка бежит, теперь все в сборе.
— Мама, накрывай на стол, мы проголодались, да Лиза?
— Да, бабушка, кушать хочу, а потом тебе помогать буду.
— Ты моя хорошая, а я уж думала болезнь, какая к тебе привязалась, слава Богу, все хорошо, — и она расцеловала внучку.
16
ГЛАВА 16
Татьяна сортировала книги, когда к ней в кабинет зашла сослуживица. Татьяна боялась ее языка, она так и старалась задеть ее чем-то. Хотя Татьяна ничего ей плохого не делала, наоборот, была со всеми добра и общительна.
— Поздравляю тебя, скоро у твоего мужа будет еще один ребенок, его жена ходит беременная.
— Хорошо, пусть рожают, мне все равно, значит им так нужно.
— Ой, ой, ой, посмотрите на нее, сама добродетель, еще им счастья пожелай.
— Что ты ко мне привязалась, Вера, уходи отсюда, я о своем бывшем муже ничего слышать не хочу.
— Так уж и ничего, а у самой слезки заблестели, заплачь еще.
— Не дождешься, уходи, я даже ни разу в лицо не видела эту женщину, и вообще, мне до них дела нет.
— Я так и знала, что ты сюда пошла Вера, что ты опять ей наговорила, неужели тебе нравиться доводить людей до слез, какая же ты жестокая.
— Собрались две милосердные, ничего я ей плохого не сказала, только поздравила.
— С чем ее поздравлять, злорадствуешь ты Вера, а почему не поймем, завидуешь, что ли нам.
— Да чему завидовать-то, от Татьяны муж ушел, а у тебя пьяница, да и мой не подарок.
— Тогда зачем все это, ты же сама несчастная, а людям делаешь зло.
— Да ну вас, я пошла, тоже мне, учить меня вздумали!
— Вздорная женщина, всем она недовольна в жизни, все ей не так, она не только с тобой так, но и с остальными тоже. Обязательно к чему-нибудь привяжется.
— Не будем о ней. Она мне новость принесла, у моего мужа будет ребенок, а он еще со мной не развелся.
— А ты знаешь, они переехали на новую квартиру, успел он это дело провернуть, до своего увольнения.
После этого разговора Саша позвонил Татьяне, и попросил у нее развод. Она быстро сделала то, что от нее зависело, и была рада, что он выписался из квартиры. Все, что ими совместно нажито, со временем достанется детям, а вернее всего Димке. Перервалась последняя ниточка, соединявшая их с мужем. Сашу она видела всего несколько минут, в кабинете судьи, он осунулся, и ей, казалось, постарел. Не от хорошей жизни это все, потерять работу, это уже плохо. Он сидел рядом с ней, не поднимая головы, и когда они выходили из кабинета, даже не спросил про детей, сказал только, что квартиру оставляет ей. Да и о чем им говорить друг с другом, у него другая жизнь, другая семья, и им места нет в этой жизни.
Через месяц Наташа с Сашей расписались, и она взяла фамилию мужа, чтобы записать сына на него. К матери давно не ездили, она сама несколько раз приезжала, привозила им продукты. Саша с ее детьми нашел общий язык, они его уважают, а это самое главное. Дети спрашивали про отца, а что она могла им сказать, уехал, потому что здесь нет работы. Вот подрастут, тогда она им расскажет всю правду.
Вера готовила ужин, когда в дом залетела испуганная Аленка, — бабушка, там, у Лизы скрутило живот, и она встать не может.
— Пойдем, посмотрим, что случилось с девочкой, Лизонька, что с тобой, ты вся побелела, пойдем в дом, встать можешь.
— Попробую, сама не знаю, что со мной, дыхание перехватило.
— Разувайся, ложись, сено кидаешь, я вас предупреждала, хотите помогать, помогайте, но не поднимайте тяжелого, вы еще малы. Давай помну тебе живот, посмотрим, где болит.
— Нет, не нужно, у меня все прошло, — и она заплакала.
— Да что с тобой, Лиза, ты последнее время ходишь сама не своя, и ничего не говоришь.
— Пусть Аленка уйдет, я при ней не могу говорить.
— Аленка, иди, корову напои, только много воды не поднимай, а то и ты разболеешься.
— Бабушка, у меня будет ребенок, я не знаю, что мне делать!
— Ребенок, откуда, Лиза, у тебя, что, есть парень, да ты постоянно дома, и в деревне молодых парней совсем нет!
— Никого у меня нет, и не было, меня Колька изнасиловал, перед смертью мамы!
— Нет, не может этого быть, как же я не доглядела за тобой, как это произошло, не плачь, дочка, не плачь, расскажи! — А у самой из глаз катились слезы.
— Я пришла туда перед школой, учебники забрать, мама спала, а Колька сидел у стола. Я ему сказала, чтобы он уходил, но он не послушал меня, подошел ко мне, облапил, и начал толкать к кровати. Я хотела вырваться, но не смогла, он крепко держал меня. Я кричала, билась, но ничего не помогло, он толкнул меня на кровать, и я сильно ударилась о спинку. На какие-то доли минут я отключилась, этого ему хватило, чтобы начать задуманное, да у меня и сил не было больше кричать. А мама, она даже не проснулась, и не видела, что он со мной сотворил. Я думала, что со временем все забудется, и никто ни о чем не узнает, но теперь уже ничего не скроешь, живот растет.
— Делать аборт уже поздно, я так поняла, ребенок уже шевелится, поэтому тебя скрутило, в первый раз такое.
— Да, я раньше и не догадывалась, что беременна, а то бы я тебе сказала, а вот недавно заметила, что начал расти живот, и груди налились. О беременности я слышала от своих одноклассников, они все знают об этом. Бабушка, что мне делать, как мне быть, скоро мое положение ни от кого не скроешь!
— Нужно жить, Лизонька, теперь ты не одна, а в ответе за своего еще не родившегося ребенка! И он не виноват, прежде всего, нужно научиться любить его, он плот от плоти твоей. А про Кольку забудь, нет его, и уже никогда не будет. Как будет сильно заметно, перестанешь ходить в школу, с вашей классной я договорюсь, скажем, заболела. Начнешь дома, готовится к экзаменам, к этому времени ты должна родить и будешь, как все твои сверстники сдавать экзамены. Я думаю, у тебя все получится, учишься ты хорошо. Не плачь, Лизонька, доченька моя, я тебе помогу во всем. Прерывать беременность не будем, после этого детей может не быть больше, тогда ради чего жить!
— Я все поняла, бабушка, спасибо тебе, что бы мы без тебя делали!
Вера уложила девочек, а сама села за проверку тетрадей, но у нее ничего не получалось. Как же так случилось, что она не усмотрела за внучкой. Да она и подумать не могла, что такое может, случится. Во всем виновата Тоня, смалодушничала, горе захлестнуло ее, нужно было думать о девочках, она мать, и должна была найти в себе силы жить ради них. Но, что теперь ворошить прошлое, дело сделано, и уже ничего, никогда не вернешь назад. А себя она корит, что не забрала тогда Тоню к себе домой, не слушать бы ее, а делать свое дело, силой нужно было притащить и не отпускать от себя. Хотя, если бы она сама не захотела, ничего бы не получилось.