— И куда же теперь он пойдет, если ничего про себя не знает.
— Тетя Катя умница, не гонит его, о нем пока никто не знает. Те люди, которые пытались убить его, могут повторить свою попытку.
— Хорошо, что ты оттуда уехала, Лиза, всегда с тобой что-то приключается, садитесь за стол, а то ужин стынет.
Алексей начал потихоньку вставать, голова еще кружилась и ноги подкашивались. Тетя Катя не разрешала этого делать, еще рано, так врач сказал, но он хотел быстрее выздороветь. Он вспомнил свою тетку Елизавету Максимовну Жданову, и друга своего Максима Полетаева, а дальше подвижек не было. Всплывала картина, что они с Максимом идут в сторону лесопосадки, а дальше провал. Значит, в тот роковой момент Максим был рядом с ним, но почему он его не ищет, может быть, его тоже пытались убить. Но в том месте нашли только одного его, он задавал себе вопросы и не находил на них ответы. Тетя Катя говорит, если известна фамилия тетки, то она может узнать адрес, через адресный стол и сходить туда. Алексей отговорил ее, пока он еще ни в чем не разобрался и это может навредить ему.
Елизавета Максимовна не находила себе места, неделю назад пропал ее племянник Алексей Козырев, президент компании «Станкстрой». В день исчезновения он вышел из фирмы, никому не доложив, куда едет. Водителя с собой не взял, объяснив это тем, что дело пустяковое, он сам справится. Никаких зацепок не было, друг его, Максим, тоже ничего не знает, в тот день они не виделись с ним.
— Елизавета Максимовна к вам из милиции пришли, звать?
— Да, Галя, зови, я их уже заждалась, может быть, у них есть что-то новенькое для меня.
— Разрешите войти, к сожалению, ничего нового нет. Про машину я вам уже говорил, ее нашли около заброшенного завода, все пальчики стерты, даже его не остались, кто-то потрудился над этим. Может быть, у него девушка есть, и он уехал с ней куда-нибудь, ведь он сам себе хозяин.
— Нет у него девушки, и не было здесь в России, а насчет отлучек у нас строго, езжай, пожалуйста, куда хочешь, но координаты оставь. У него был мобильный телефон, по которому мы переговаривались, так вот он не доступен.
— Такие телефоны только входят в наш обиход, и тут мы пока бессильны. Может быть, вы еще что-то вспомните, о чем он говорил накануне, чем собирался заняться в ближайшее время.
— Ничем особенным, всеми делами с другими фирмами занимался его вице-президент Максим Полетаев.
— Мы разговаривали с ним, к сожалению, он тоже ничего не знает, и очень переживает по поводу исчезновения Алексея. Если будет что-то новенькое, позвоним.
Успокоили, она еще не звонила отцу Алеши, но это необходимо сделать, иначе он не простит ей этого. Виктор Козырев ее двоюродный брат, он сейчас глава компании «Кляйн» за границей, а фирма «Станкстрой», как бы дочернее предприятие. Она вдруг вспомнила, с чего все начиналось. Окончила институт иностранных языков и Виктор устроил ее на завод, им как раз нужна была переводчица, так как они вели работы с немецкой фирмой. На заводе она и познакомилась со своим будущим мужем Петром Ждановым, влюбилась в него без оглядки и вскоре они сыграли скромную свадьбу. У Петра родителей не было, они умерли давно, и он особо про них не говорил. У Лизы родители были далеко, и кроме Виктора из родни никого не было. После свадьбы молодые сняли квартиру, и вскоре у них родилась дочка, Тонечка. Они души в ней не чаяли, такая она была хорошенькая, прямо ангелочек. Лизе декретный отпуск не дали и с Тоней до года сидел муж. В это время на завод приехал глава немецкой компании Генрих Кляйн. Его переводчик заболел и по поручению дирекции завода к нему прикрепили Лизу, которая сразу понравилась немцу. Лиза должна была сопровождать гостя на его родину, она как могла, сопротивлялась, но ее уговорили. Раньше часто играли на патриотизме, любви к родине. Эта поездка была важна не только заводу, но и органам безопасности. Она согласилась и думала, как объяснить это мужу.
— Лиза, опять поздно, ты работаешь с утра до позднего вечера и нас с дочкой совсем забросила.
— Тонечка спит, какая она у нас хорошая, как она сегодня себя вела, не капризничала в садике.
— Что ты, наоборот, она такая общительная, воспитательница ее хвалит, даже не заплакала, когда я ее там оставлял.
— А у меня новость, но неприятная, меня отправляют сопровождать немца до дома и просят там немного поработать, пока его переводчик выздоровеет. Не смотри на меня так, я отказывалась, но мне намекнули, что я имела контакт с немцем, и это можно повернуть в другую сторону.
— Запугивали что ли, да ничего они не сделают, не бойся, и никуда не езжай.
— Но я уже дала свое согласие, у меня просто не было выбора, а тут еще квартиру обещали дать, по прибытию из командировки.
— Лиза, а как же мы с Тоней, она тебя и так не видит, я не отпускаю тебя, так и скажи своему начальству.
— О чем ты, начальство у нас с тобой одно, но тут уже не они решают, а органы безопасности подключились, а с ними шутки плохи. Я же не на всю жизнь уезжаю, максимально на месяц, и вернусь, куда я денусь, — она прижалась к мужу и заплакала.
— Не плачь, Лизонька, мы тебя будем ждать, а когда ехать нужно.
— Через два дня, мне сегодня нужно вещи собрать, хотя Генрих говорит, что ничего брать не нужно, он там мне все купит, за счет компании. Еще обещал мне выплатить за работу деньги, так, что приеду сюда богатой, и мы купим, все, что нам нужно.
— Да ничего мне не нужно, лишь бы ты была рядом со мной и с дочкой.
Генрих привез Лизу в Дортмунд, красивый немецкий город. Генрих рассказывал, что раньше это была небольшая деревня, потом стала неприметным уездным федеральным городком. Когда-то здесь нашли уголь, и промышленный бум охватил Рурский район. Тут же здесь начали строиться металлургические комбинаты и угледобывающие комплексы. Люди со всей Германии стремились сюда в поисках работы. Генрих тоже решил попытать счастья и на первоначальный капитал, доставшийся от родителей, построил небольшой завод по изготовлению станков и оборудования. В то время на них был большой спрос, и бизнес Генриха пошел в гору. Позже они начали экспортировать свою продукцию за границу, в том числе и в Россию. Генрих поселил Лизу в своем доме и выделил ей комнату.
— Скажи мне честно, тебе здесь нравиться?
— Место очень хорошее, но на родине лучше, вы не обижайтесь.
— Может быть, ты и права, я был у вас в России, а меня тянуло сюда, нет места на Земле лучше этого. Ты привыкнешь, и сама не захочешь уезжать отсюда.
— Уеду, и никто меня не остановит, у меня там семья, маленькая дочка.
— Немного пообвыкнешь и привезешь их сюда, я буду только рад.
— Когда-то и у меня была семья, жена, сын, я мечтал, что он вырастет и пойдет по моим стопам. Но жизнь распорядилась иначе, они погибли в автокатастрофе, жена сама была за рулем. Не справилась с управлением на скользкой дороге и улетела в кювет, вместе с сыном. После этого я не искал себе пару, я и сейчас люблю только свою жену, хотя ее нет уже много лет. Я не монах, были случайные связи, но не более того. А вот ты меня чем-то зацепила. Не делай такого лица, ты чем-то похожа на мою жену. Но не внешностью, а повадками, манерой разговаривать. Я тебе не только в отцы, но уже и в деды гожусь и на твою честь я не претендую, годы уже не те. Мне не кому, оставить свой бизнес, а вот тебе бы, пожалуй, доверил. Ничего не говори сейчас, и домой, пока не торопись. Ты умная женщина, хватаешь все на лету, из тебя выйдет хороший бизнесмен.
— Не льстите мне, просто по роду работы приходится сталкиваться с промышленным производством, я непосредственный участник ваших сделок.
— Мужу напиши письмо, успокой его, тебя здесь никто не обидит.
— Спасибо, Генрих, — она подошла к нему и поцеловала в щечку.
— Будешь мне вместо дочки, ты мне близка по духу, Лиза.