Номер «Литкритика» получил[260]. Пусть высылают журнал регулярно. Очерки для них напишу обязательно, но за срок не отвечаю. Когда отойду. Пусть подождут. В «Крокодил» при случае напишу. Пусть высылают журнал.
Если «Сов<етский> Писатель» может продвинуть «Единый фронт», пусть двигают. Я дам им, если они добьются.
Вот, как будто, все очередные дела.
О даче. Подумав, я решил, что все же лучше, если в даче поселюсь я один. Это уж мой характер, и Вы не сердитесь. Конечно, когда меня не будет, я охотно буду давать ее в Ваше распоряжение, но, будучи неисправимым индивидуалистом, володеть дачей хочу один. Надеюсь, это Вы поймете и не будете возражать. Напишите, в каком состоянии строительство ее. Я не прочь бы пожить там предстоящим летом.
Интурист дал энфангшейн[261] слишком маленький. Мне пришлось доплатить. Что касается первого парохода, то он был на редкость плох и стоил тоже недешево. (Продовольствие).
Спасибо за московские новости. Рад, что Вы хорошо поправились и отдохнули.
Теперь к Вам два литературных дела:
Найдите мне описание, во-первых, разговоров зимовщиков с семьями по радио. Как это происходит? Куда собираются семьи? Как их предупреждают? О чем говорят? Сколько времени? И т. д. Второе — у нас открыт способ культуры пшеницы в холодной северной полосе. Достаньте подробности о работе ботаника, который этого добился. Это две вещи для нового романа и Вы их не откладывайте.
Пишите!
Сердечно Ваш
Впервые (в сокращении и с неисправленной датой) — ХЗ, 189–190.
<Из Негорелого в Москву, 3 декабря 1934>
Дорогой Рюрик,
спасибо еще раз за дружбу. Наверное, скоро увидимся — либо здесь, либо там. Не забывайте о моей даче[262] и о бедняге Фоте[263]. (Как он хохотал!) Сердечный привет М.А.<Лидиной>
Впервые.
Именно почтовый штемпель на этой открытке позволяет датировать отъезд ИЭ из Москвы 2 декабря 1934 г., что существенно определяет хронологию, а стало быть, и суть сюжета несостоявшейся встречи со Сталиным (см. примечания к № 114.)
1935
<Из Парижа в Москву,> 17 января <1935>
Дорогой Михаил Ефимович, В.А.<Мильман> сообщила мне по телефону, что Вы спрашиваете о местных писательских делах. Я не сразу ответил Вам: ждал оказии. Не ответил и С.С.<Динамову> — по той же причине (так что прошу Вас о содержании письма поставить в известность А.И.<Стецкого>).
Барбюс объявил здесь, что он окончательно признан[264]. Это он сказал Муссинаку и Бехеру[265]. Сам он <т. е. Барбюс> сидит на юге, а всем распоряжается его секретарь, известный Вам Удиану. Сей последний ведет себя диктаторски. Собрав кой-кого, он заявил, что утверждена «Международная лига писателей» и ее секретариат: Барбюс, он — Удиану, Муссинак, Фридман[266], Бехер. Причем все это — от имени Москвы.
Барбюс составил манифест в строго амстердамском стиле[267], который он сначала разослал во все страны, а потом уже начал спрашивать: вполне ли хорош.
Самое грустное, что благодаря Удиану пошли толки, что деньги московские.
Он хвастал: снимем роскошную квартиру, достали много денег, будет журнал — до 5000 фр. в месяц сотрудникам и т. д. Мне он заявил: «Писателей надо прежде всего заинтересовать материально». Если считать его за писателя, это, может быть, и верно. Но так можно получить картину нам знакомую: Терезу[268] от Испании, Удиану и Вову Познера[269] от Франции и пр.
Разговоры о деньгах и манифесте пошли далеко и много заранее испортили. Я думаю, что Барбюс после рассыпки своего неудачного манифеста должен теперь, хотя бы на первое время, скрыться, чтобы не приняли возможную новую организацию за его проект.
Местные немцы[270], Жид, Мальро и Блок, всецело согласны со мной. Муссинак явно выжидает событий. Вчера я их видел (Удиану, Муссинака и Бехера) и сказал, что по моим сведениям еще ничего не решено. Муссинак обрадовался, а Удиану обозлился. Потом я узнал, что сей бравый представитель французских бель-летров в ближайшие дни отбывает в Москву. Вообще делает все он: это официальный зам-Барбюс, который сам ничего не делает. О том, на что способен Удиану, можете судить по «Монду», в этом французском журнале нет ни одного французского писателя. Полное запустение. Не способны даже на работу метранпажа. Деньги спасти журнал не могут. Кто им только ни давал.
260
Видимо, № 9 журнала «Литературный критик», где под заголовком «Книги меняют жизнь» напечатано выступление ИЭ на Первом съезде писателей.
263
Художник Серж Фотинский, приехавший в 1934 г. навестить родственников в СССР, был неожиданно задержан в Москве — потребовалось очень много энергичных и длительных усилий (в частности ИЭ), чтобы его отпустили во Францию.
264
Барбюс приехал в Москву 22 сентября 1934 г., а 23-го Сталин, поддержав идею ИЭ, решил распустить МОРП. Барбюс по заказу Кремля работал над книгой о Сталине и, видимо, привез для апробации написанное. Он встречался со Сталиным и Ждановым (о чем в печати не сообщалось), и работа его была одобрена. Именно после этого Сталин решил, распустив МОРП, поставить во главе новой организации писателей Барбюса. Подробности заявленной в Москве позиции Барбюса в отношении МОРП — в его письме А.С.Щербакову 4 июня 1935 (см. Минувшее, № 24. СПб., 1998. C.177).
265
Леон Муссинак (1890–1964) — французский писатель, историк кино; Иоганнес Бехер (1891–1958) — немецкий поэт, с 1933 г. — в эмиграции.
266
Жорж Фридман (1902–1977) — французский социолог и философ; в 1930-е гг. сторонник СССР, близкий к ФКП.
267
Т. е. в стиле решений Всемирного конгресса против империалистической войны (Амстердам, 1932), которым руководил Барбюс.