Радисты открыли термос, каждый солдат выпил по кружке горячего чая. Он чудодейственно влияет на организм человека в пустыне. Выпьешь, пропотеешь -и уже не так донимает жара, становится легче дышать, исчезает вялость.
Затем радисты принялись разворачивать радиостанцию, солдат-наблюдатель полез с биноклем на вышку, а Поддубный в сопровождении ефрейтора отправился к мишеням, чтобы осмотреть их.
Они отошли от вышки метров на четыреста, как вдруг ефрейтор остановился и насторожился:
-- Товарищ майор, поглядите! -- и показал рукой вправо.
-- Что там? -- спросил майор и тотчас же заметил варана, медленно сползавшего с бугра. Увидя людей, он повернул назад. Добравшись до вершины бугра, на мгновение остановился, потряхивая отвислым подбородком. Варан очень напоминал крокодила. Поддубный достал из кобуры пистолет, выстрелил, но, очевидно, промахнулся -- животное проворно задвигало хвостом и скрылось за барханом, оставляя на песке следы коротких лап.
-- Дайте мне пистолет, я догоню, -- попросил ефрейтор.
-- Не надо, -- майор вложил пистолет в кобуру. -- И часто они встречаются здесь, эти ящерицы?
-- Нет. Это, верно, какая-нибудь приблудная. Они в горах обитают. А вот шакалы частенько наведываются. До чего ж неприятно воют, товарищ майор. Прямо мороз по коже дерет!
-- Страшно?
-- А мы здесь редко ночуем. Больше остерегаемся фаланг и скорпионов. Один раз фаланга заползла мне за пазуху. Хорошо, что почувствовал и раздавил. А то б укусила, проклятая!
Мишени -- силуэты самолетов-бомбардировщиков лежали на песчаной равнине. Каждая мишень была высыпана шлаком и обрамлена белыми камешками для того, чтобы лучше выделялась на местности. Осмотрев мишени, майор и ефрейтор вернулись к вышке, где один из солдат полигонной команды развлекал радистов поединком фаланги и скорпиона.
Насекомые сидели в стеклянной банке, разделенной кусочком картона. В одной половине -- фаланга, в другой -- скорпион.
-- Сейчас мы увидим, кто из них сильнее, -- сказал солдат и вытащил из банки картон.
Противники, вооруженные ядом, бросились друг к другу. Скорпион, опираясь на ноги, взметнул вверх свой длинный хвост с ядовитым наконечником, очевидно целясь фаланге в голову. А фаланга -- желтый продолговатый мохнатый паук -- насторожено сжался и, улучшив момент, впился своими сильными челюстями скорпиону в хвост и перерезал его.
-- Видите, -- комментировал поединок солдат, -- теперь исход борьбы ясен.
Обезоружив своего противника, фаланга принялась пожирать его.
-- Да, интересно, только смотрите, чтобы этот паук не схватил вас за палец, -- предостерег Поддубный, заглядывая в банку.
-- Не схватит! -- с мальчишеским задором ответил солдат.
Радисты установили связь с СКП.
-- Я -- Верба-2, -- передал Поддубный в эфир. -- Как слышите меня, Верба?
-- Отлично, -- отозвался полковник Слива. -- А ты готов к работе?
-- Я готов, -- ответил Поддубный.
Вскоре над полигоном появился первый самолет, пилотируемый лейтенантом Калашниковым.
-- Я -- 79, разрешите работать? -- радировал летчик.
-- Я -- Верба-2. Работу разрешаю, -- ответил Поддубный. -- Ваша мишень номер один.
-- Вас понял -- мишень номер один.
-- Работайте.
Летчик провел самолет над своей мишенью и начал описывать над полигоном круг.
Нелегкое это дело -- попасть с самолета в мишень. Маневр должен быть исключительно точным. Высота, скорость, угол пикирования -- все это влияет на качество стрельбы. А если летчик опоздает с выводом самолета из пикирования, может и в землю врезаться. Боясь этого, майор Гришин редко планировал полеты на стрельбу по наземным целям, а молодые летчики до приезда в полк Поддубного совсем не бывали над полигоном. Поддубный лично "провозил" их на "спарке", чтобы быстрее наверстать упущенное.
Калашников правильно выполнил первый и второй развороты, но с третьим явно поторопился. Очевидно, не хватило выдержки.
-- Я -- Верба-2. Повторите заход. Третий разворот начинайте, когда мишень на два размера приблизится к балансиру. Как поняли?
-- Вас понял правильно.
В этот раз молодой летчик правильно выполнил и третий разворот, но допустил ошибку на четвертом -- не полностью убрал крен, самолет отнесло в сторону, летчик выпустил из поля зрения мишень, снаряды легли за ней.
Поддубный зло выругался в адрес Гришина и обратился к Калашникову:
-- крен! Крен надо было убрать! Я ведь учил вас! А ну, делайте очередной заход. Не волнуйтесь, выполняйте спокойно!
-- Вас понял, -- передал с борта самолета Калашников.
На третьем заходе он попал в мишень. Солдат-наблюдатель доложил:
-- Есть попадание!
В четвертом заходе летчик весь маневр также выполнил правильно, но стрелять было уже нечем. Он израсходовал все патроны.
-- Идите на аэродром и впредь учитесь стрелять короткими очередями.
Калашникова сменил над полигоном лейтенант Скиба. У него были свои недочеты. Поддубный заносил их в журнал, чтобы затем проанализировать на разборе полетов.
Последним из молодых летчиков стрелял лейтенант Байрачный. Этот чересчур много болтал по радио.
-- Я иду, товарищ майор, -- сообщил он руководителю полетов на полигоне сразу, как только поднялся в воздух. -- Как слышно меня?
-- Слышу отлично, меньше разговоров.
-- Вас понял -- меньше разговоров. Да разве я так много говорю?
-- Замолчите!
-- Есть, замолчать!
-- Обращайтесь кодом!
-- Вас понял -- обращаться кодом.
-- Короче! -- рассердился майор и занес в журнале: "Лейтенант Байрачный -- приучить к радиодисциплине".
Байрачный, однако, попал в свою мишень с первого же захода.
-- Хорошо, так продолжайте.
-- О, за меня не беспокойтесь, товарищ майор! -- сразу начал бахвалиться молодой летчик.
-- Прогоню с полигона, если будете болтать!
-- Больше не буду!
Отстрелялся и Байрачный.
На мишени начали пикировать старослужащие летчики. Дела пошли лучше.
-- Есть попадание! -- то и дело докладывал солдат-наблюдатель.
Оно и невооруженным глазом было видно, что "есть". Снаряды, попадая в мишень, вздымали черную пыль.
В назначенное время прилетел старший лейтенант Телюков.
-- Разрешите работать? -- коротко обратился он к руководителю полетов, и уже по радиообмену ясно было, что это -- опытный воин. Действовал он проворно, точно, четко. Вот он уже ведет свой самолет на участке от третьего до четвертого разворота. На этом участке летчик за какие-то секунды выполняет целый комплекс работ -- выпускает воздушные тормоза, гасит скорость, проверяет установленную по прицелу базу, вводит минимальную дальность и в то же время следит, чтобы не пропустить момент четвертого разворота -- вывести самолет точно в плоскость мишени.
Летчик заложил крен, выполняя первую половину разворота. Самолет, как и положено, идет без снижения. Вот оно, мастерство!
-- Хорошо! Очень хорошо!
Вдруг...
-- Ой! -- вскрикнул солдат-наблюдатель, выпустив из рук бинокль.
-- Выводите! -- теряя самообладание, закричал в микрофон Поддубный.
Самолет, казалось, врезался в землю, подняв тучу пыли.
Поддубный соскочил с вышки, подбежал к автомобилю.
-- Скорее, давайте! -- крикнул он водителю, дремавшему в кабине.
Но что это?.. Самолет Телюкова набирал высоту. Выходит, что летчик вырвал его у самой земли...
Поддубный влез на вышку, взял микрофон.
-- Я -- Верба-2. Как чувствуете себя, Телюков? Как чувствуете себя? Прием.
Летчик не ответил. Очевидно, с перепугу. В таких случаях испуг наступает после того, как опасность уже миновала. Возможно, что и радио отказало.
-- Я --Верба-2! Я -- Верба-2! Как чувствуете себя, Телюков? Прием!
-- Нормально чувствую, -- послышался ответ.
-- Что с вами произошло? Отвечайте.