Определив место, Горюнов обернулся к рулевому и одобрительно сказал:
— Правильно идем, не сбились с курса.
Туман теперь висел огромными полосами, что являлось верным признаком его скорого исчезновения.
— А синоптики не ошиблись, — радостно улыбнулся рулевой, показывая на чистый водный плес.
Не доходя до пограничных вех, катер развернулся.
— Слышу шум мотора слева… — вдруг доложил сигнальщик Курчавин.
Призывно залились электрические звонки. Мощные моторы взревели, легкий катер рванулся вперед, поднимая за кормой высокий пенистый бурун, сразу же поглощаемый туманом.
— Прямо по носу шхуна! — доложил Курчавин. Катер выходил на свободную от тумана воду залива. Горюнов едва успел разглядеть небольшую моторную шхуну с двумя высокими мачтами и то, как она нырнула в туман и бесследно в нем растворилась.
— Быстроходная посудина, — проговорил за спиной командира катера главный старшина Чумак.
— Не уйдет! — уверенно ответил старший лейтенант. — Пойдемте со мной на шхуну, товарищ Чумак, возьмите еще двух матросов.
— Есть, товарищ командир!
Чумак и без того был уверен, что командир катера обязательно возьмет его для проверки иностранной шхуны: никто не мог так внимательно и подробно осматривать зашедшие в наши воды чужие корабли, как он, главный старшина, и Чумак гордился этим. Но вот полоса тумана кончилась, шхуна, а за ней и катер вышли на открытую воду. Впереди показался остров Бурунный.
Увидев советский пограничный катер, шхуна сразу же замедлила свой ход, а потом и совсем остановилась.
Катер подошел к борту шхуны. Горюнов, Чумак и двое матросов быстро перешли на нее. На палубе их уже ожидали два человека: один полный, лысый, с обрюзгшим лицом, пожилой с бегающими глазами; другой в грязной куртке и коротких серых брюках, обнажавших кривые голые ноги. «Лысый — капитан, а этот, наверное, за боцмана», — определил Горюнов.
— Кому принадлежит шхуна и почему вы зашли в советские воды? — спросил он капитана.
— Шхуна моя собственная, я ее хозяин и владелец, — виновато улыбаясь, ответил тот. — Но я не мог даже и подумать, что нахожусь в ваших водах, ведь такой туман был, господин советский офицер, и я совершенно случайно сбился с курса и попал сюда. Вот он виноват: стоял у руля.
Владелец шхуны вдруг с такой яростью и злобой набросился на долговязого боцмана, ругая его так, что последний отступил на несколько шагов назад, откидывая голову от мелькавших перед его носом кулаков. Успокоившись, капитан, как ни в чем не бывало, снова повернулся к Горюнову, молча наблюдавшему эту сцену, и, улыбаясь, слащаво заговорил:
— Плохой народ пошел: стоило самому отлучиться вниз, как сбились с курса. Туман большой был; вы сами моряк, понимать нас должны.
— Вы слышали шум моторов нашего катера?
— О да, конечно, я сразу же застопорил ход, думал попросить помощи, но я не знал, что это советский катер, думал наш.
— Разве вы не знали, что уже давно находитесь не в своих водах? — продолжал задавать вопросы Горюнов.
— К сожалению, нет, только в последнее время сумел догадаться.
— А этот остров… — Горюнов указал рукой на Бурунный, находившийся совсем близко от них, — разве вы не узнали?
— Остров узнал, но потом, когда вышли на чистую воду, когда подошел ваш катер, — охотно отвечал владелец шхуны, все время улыбаясь.
— Так, — в раздумье проговорил старший лейтенант, — теперь покажите нам свою шхуну.
— Пожалуйста, вся к вашим услугам! — поклонился капитан. — У меня ничего нет, весь груз оставил на берегу, иду за новым.
Горюнов внимательно осмотрел судовые документы; записи в них подтверждали примерное местонахождение шхуны. Главный старшина Чумак и матросы обшарили все помещения, заходили всюду, куда только можно, но ничего подозрительного обнаружено не было.
— Сколько мы вам причинили беспокойства, — говорил капитан вкрадчивым раскаивающимся голосом. — Приношу вам, господин советский офицер, мои искренние извинения, больше подобного со мной не случится…
— Сколько у вас людей на шхуне? — перебил Горюнов.
— Шесть, господин советский офицер.
— Пять, товарищ командир, — пробасил над ухом Чумак.
— Ах, да! Действительно пять, — спохватился хозяин шхуны, ударяя себя по лбу ладонью, — совсем память стала плоха. Только вчера один человек заболел брюшным тифом, оставил его на берегу. По привычке считал всех…
По радио старший лейтенант доложил в базу о задержке в наших водах иностранной шхуны и о результатах проведенного на ней осмотра. Командование разрешило пограничному катеру вывести шхуну из советских территориальных вод и отпустить.