— Что ты здесь делаешь, негодная?! — прикрикнул агент, нахмурив лоб и гневно сжимая кулаки. — Ты подслушивала наш разговор?!
— Хуг!.. — ответила девочка, пожимая плечами. — Миннегага слушала журчание ручья.
— Ты могла бы слушать его немного подальше отсюда.
— Мне все равно!
Индианка небрежно завернулась в свой мягкий шерстяной плащ, и, отойдя в сторону, уселась под большим камнем, лежавшим в нескольких десятках метров выше по течению речки.
Джон и Гарри обменялись взглядами.
— Вот сокровище, которое доставит нам больше забот, чем пользы! — сказал недовольным тоном агент.
— Да! — ответил Гарри. — Эта девочка — настоящий демон. Клянусь медвежьим окороком, который так вкусно пахнет, поджариваясь сейчас на вертеле, что ее глаза и эта ее дьявольская ухмылка способны нагнать страх.
В этот момент из рощицы показался гамбусино на своем красивом и выносливом коне андалузской породы, снаряженном по–мексикански.
— Ну, — сказал Джон, — дожидаться завтрака вам, ребята, уже не придется. Нужно поторапливаться, благо лошади уже немного отдохнули!
Гарри со вздохом поглядел на медвежий окорок и, не желая оставлять его в добычу степным хищникам, снял с вертела и подвесил к седлу своей лошади.
— Не удалось его съесть здесь, так съедим в другом месте! — проворчал бедняга.
Через несколько минут четверо всадников мчались по прерии, направляя своих коней к Кампе.
Время от времени из кустов выбегали с быстротою ветра стада грациозных антилоп, вспугнутых топотом копыт, или стаи койотов, трусливо прятавшихся в траве при приближении всадников, чтобы, когда кавалькада из всадников проедет, снова вынырнуть и долго смотреть им вслед, испуская жалобный, душераздирающий вой.
Вид такого количества животных успокаивал путешественников: все обитатели прерий как чумы боятся индейцев, в которых они не без основания видят своих злейших врагов. Если бы вблизи находился передовой отряд арапахо или чейенов, то на всей равнине не осталось бы больше ни одной зверюшки. Исчезли бы даже болтливые сороки, которые спокойно стрекотали на верхушках молодых деревьев.
Около полудня путники, не желая слишком загонять своих лошадей, сделали небольшой привал и организовали незатейливый завтрак, состоявший из маисовых галет и так называемой ямны — сорт луковиц, растущих в диком виде в траве прерий и довольно приятных на вкус, — добавленной к окороку барибала.
Отдых был потревожен появлением целой стаи больших черных волков, разместившихся на небольшом расстоянии от отряда с явным намерением с наступлением темноты тоже устроить себе сытный пир. Их появление, с одной стороны, также было хорошим признаком: волк, даже голодный, никогда не появляется там, где близко находится индеец. Но, с другой стороны, путешественники предпочли бы совсем не встречаться с этими хищными животными. Если индейцев и не было в округе, то пронзительный, заунывный вой волков легко мог издалека привлечь их внимание и навести таким образом на след отряда.
— А ведь эти твари собираются, кажется, поужинать нами сегодняшнею ночью! — полушутя–полусерьезно сказал Джордж ехавшему рядом с ним индейскому агенту, когда отряд продолжал путь.
— Пожалуй, им это и удалось бы сделать, если бы у меня не было на примете надежного убежища, где мы можем провести ночь! — ответил тот. — Я еще не знаю, каким я найду его, но, насколько мне помнится, в нем во времена оны была изжарена целая шайка разбойников.
— «Изжарена целая шайка»? Что это за история? Мне ничего не приходилось раньше слышать об этом!
— Сейчас не время заниматься болтовней. Если хочешь, я расскажу тебе эту историю, когда мы будем уже сидеть за вторым медвежьим окороком в безопасном месте.
— Правда, я давно уже не бывал в «Монастыре крови», как его называют, но тем не менее надеюсь, что мне удастся разыскать его сравнительно легко. У нас, трапперов, хорошая память на места!
К вечеру погода начала заметно меняться к худшему: подул резкий ветер, и покрывавшие горную цепь Ларами тучи стали понемногу спускаться в долину. Время от времени огненные зигзаги молний рассекали их сплошную пелену.
Не желая быть застигнутыми ураганом в открытом месте, всадники пришпорили лошадей и, пустив их в карьер, помчались вперед в указанном Джоном направлении. Лошади неслись, подгоняемые громким воем волчьей стаи, которая не только не отставала от путников, но с наступлением сумерек с еще большей наглостью приближалась к ним, заметно увеличиваясь в числе.