Выслушав недовольную речь президента, я заметил, что вина за срыв переговоров о совместной разработке бокситных месторождений лежит отнюдь не на советской стороне. Насколько мне известно, гвинейские должностные лица не согласились со сметой строительства бокситового рудника, составленной советскими специалистами. Они почему-то посчитали, что строительство обойдется им слишком дорого. А ведь смета составлялась с учетом местных условий, — наши инженеры побывали в Гвинее и досконально изучили все варианты…
Президент воскликнул:
— Но итальянцы-то обещали построить дешевле!
— Что же, как говорится, поживем — увидим. Но лично мне не верится, чтобы фирма взялась за стройку заведомо себе в убыток. Здесь что-то не то.
Видимо, президент и сам подумывал о том же: в соблазнительной дешевизне итальянского проекта он подозревал какие-то не совсем еще понятные расчеты.
— Ладно, увидим, — со вздохом произнес он.
Дальнейшая беседа не представляла ничего интересного, — так, обычные вежливые пожелания при расставании. Направляясь к себе в гостиницу, мы не в состоянии были подумать ни о чем другом, кроме как о стакане какого-нибудь прохладительного-напитка…
В свободное от встреч время, как я уже говорил, мы изнывали от безделья.
Наше пребывание в Конакри как-то скрашивали ежедневные купания в океане. Если только волнение было невелико, мы отправлялись на пляж. Пляж находился в черте города, и пребывание на нем иностранцев не запрещалось.
Запомнилось первое знакомство с океаном. Едва приехав, мы быстро переоделись и с разбегу бултыхнулись в воду. Каково же было наше изумление, когда мы увидели, что глубина у берега достигала нам до колен! Протерев глаза, я заметил: какой-то молодой человек на берегу, глядя на нас, заливался веселым смехом. Потом он громко окликнул нас:
— Сейчас же отлив! Шагайте дальше.
— О, советский! — обрадовались мы земляку.
— Конечно, — ответил парень. — А вы случайно не писатели? Мы слышали, что приехали какие-то, а встретиться не удалось…
Встречи, подобные этой, помогали нам коротать долгие и скучные часы ожидания. Работники советского посольства были частыми посетителями городского пляжа. В разговорах с нами они жаловались на тоску по родным местам, признавались, что экзотикой сыты по горло, интересовались, как идут наши дела. Что мы могли ответить на их участливые расспросы? Ответ один: ждем. Пока где-то что-то решается, нам остается лишь запастись терпением.
Имея много свободного времени, я очень переживал, что не знаю языка. Ведь встречи с незнакомыми, случайными людьми, разговоры и сценки на улицах, площадях, рынках, в магазинах представляют едва ли не самое впечатляющее в путешествиях. А без языка мы превращались в сторонних наблюдателей, и настоящие записки могли быть во много раз интересней, если бы автор их не зависел целиком от переводчика.
Мест увеселений в Конакри не имелось, в столице не было даже более или менее приличного ресторана. В тех заведениях, где мы обедали, нас поражала непомерная дороговизна. Гвинейский франк день ото дня обесценивался, и стоимость жизни постоянно росла. Небольшая бутылка обычного местного пива стоила доллар. Скромный обед на одного человека требовал двадцати долларов. Поэтому, я думаю, понятно то нетерпение, с каким мы дожидались дня, когда придет пора отправляться на аэродром. Утешало и то, что нам откровенно завидовали знакомые сотрудники советского посольства: как бы то ни было, а скоро мы очутимся дома!..
От нечего делать я однажды перелистал книги, подаренные мне Секу Туре. Не все они оказались сборниками речей и докладов, одна из них: «Стихи». По моей просьбе переводчик составил подстрочник некоторых стихотворений. В каждом своем стихотворном произведении президент-поэт восхвалял Демократическую партию Гвинеи и, как правило, заканчивал его каким-либо ударным политическим лозунгом. Конечно, по подстрочному переводу трудно судить о достоинствах языка, стиля, ритма, но в общем-то не ошибусь, если скажу, что в основном стихи президента выполняют агитационную задачу.
В один из последних дней нам передали, что поэт Ненекали Камара приглашает нас к себе домой. Это был визит, от которого мы ждали многого. Ведь до сих пор все наши встречи происходили на официальном уровне. Теперь же нам предстояло увидеться с собратом по перу в непринужденной и совершенно ни к чему не обязывающей обстановке, — посидеть, поговорить, обменяться мыслями и впечатлениями.