Однако не будем забегать вперед, а расскажем все по порядку.
Тот день, — а по календарю значилось 5 июня 1967 года, — начался в Каире спокойно, в блеске раннего солнца. Город скоро ожил, и когда стрелки часов приблизились к девяти, на чистых, вымытых улицах египетской столицы было людно и шумно. Проносились сверкающие лимузины, громко сигналили набитые автобусы и троллейбусы, — служилый люд спешил в свои конторы, министерства, учреждения. По тротуарам пробегали стайки шумной детворы с портфелями в руках. Торговцы с грохотом поднимали металлические жалюзи магазинов. Зеленщики заботливо кропили холодной водой пирамидки помидоров, цветной капусты, свежего картофеля.
Пошел десятый час, утро миновало. На фабриках, заводах, в мастерских трудилась очередная смена. Детвора уселась за парты, учителя приступили к урокам. Горластые газетчики предлагали прохожим свежие выпуски с последней сенсационной новостью: Объединенная Арабская республика и Ирак подписали соглашение о совместной обороне.
И вдруг… Все детективные романы не могут обойтись без этого сакраментального «вдруг». Вдруг сверкающие многолюдные улицы большого четырехмиллионного города огласились тревожными прерывистыми звуками сирены. Это был сигнал несчастья, большой беды, и люди, только что спешившие по своим делам, растерянно остановились. Рев сирен, казалось, затопил весь город и парализовал его.
В первые мгновения никто ничего не понял. Что случилось? Однако ответа не было, а сирены по-прежнему не умолкали, леденя кровь своими низкими грозными сигналами. Нужно сказать, что не только жители Каира, напуганные тревогой, но и вообще во всем мире мало кто знал, что всего четверть часа назад в безоблачном египетском небе появились военные самолеты-штурмовики с намалеванными на фюзеляжах шестиконечными звездами. Самолеты появились с северо-запада, со стороны Средиземного моря. Радарные установки не смогли засечь их, потому что они по-воровски летели на высоте ста-двухсот метров. Достигнув аэродрома Аль-Маза в предместьях египетской столицы, самолеты-налетчики начали бомбежку.
Так оборвалась мирная жизнь многих миллионов арабов, на их древнюю землю пришла жестокая, бессмысленная война.
Через полчаса после коварного налета радио Каира передало первую военную сводку.
«Сегодня в девять утра, — говорилось в сообщении, — Израиль начал против нас агрессию».
И опустели улицы столицы. Из подворотен, из подъездов люди со страхом следили, как с пронзительным ревом проносятся в небе самолеты с бросающейся в глаза кляксой на фюзеляже — шестиконечной «звездой Давида». Хлопали зенитки, с окраин Каира доносились разрывы бомб.
Агрессия коснулась не только Объединенной Арабской республики. Одновременно Израиль напал на Сирию и Иорданию.
С того утреннего часа события на Ближнем Востоке оказались в центре общественного внимания всего мира. И вот тут-то на первых порах израильская пропаганда преподнесла доверчивым людям агрессию как вынужденный акт, объясняя ее чисто оборонительными задачами. Все нагромождение лжи, коварства и жестокости оставалось еще в тайне, — в относительной, конечно, тайне. Тем, кто пристально следил за событиями на Ближнем Востоке, давно было ясно, что там давно уже готовится чудовищное преступление против мира и человечности.
А израильская военщина, как и всякий захватчик, сорвавшийся с цепи, спешила пожать плоды внезапного нападения. Пять раз в тот день самолеты с шестиконечной свастикой бомбили каирские аэродромы, дважды — аэродромы в Дамаске и Аммане. Разрывы бомб взметнулись на Синайском полуострове, в Александрии, Порт-Саиде, Луксоре, Хелуане. Танковые колонны израильской армии пересекли границы ОАР и Иордании и двинулись на мирные села и города.
Началась война.
Для нас, советских людей, все вышерассказанное удивительно знакомо. Точно так же в утренний безмятежный час на нашу мирную землю вдруг обрушился ливень бомб, тучи самолетов покрыли голубое летнее небо, — лишь начертанием свастики различались немецкие и израильские самолеты. И точно так же устремились в глубь безмятежной страны стальные колонны танковых немецких армий.